Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Но даже и в том случае, если муж – человек податливый, которого можно устранить, разве любовник не понимает, что этот Аргус[70] может вернуться к своим обязанностям и в любой момент потребовать благосклонности от своей жены. Нечего сказать, хороша победа – обладать женщиной, которая живет с человеком, могущим в любой момент потребовать от нее выполнения супружеской обязанности, опираясь на содействие гражданской власти и религии. Согласно Санчесу[71] и другим казуистам, каждый из супругов совершает смертный грех, отказывая в выполнении супружеской обязанности тому или той, кто этого требует (вынося такое решение, церковь, по крайней мере, обеспечивает женщинам равноправие, осуждая в равной мере мужа и жену, отказывающихся выполнять супружескую обязанность. Этот акт справедливости чужд философам; их мало тревожит то обстоятельство, что женщиной пренебрегают, и они не предоставляют ей права требовать того хлеба насущного, который является обязанностью в семье).

Приглядываясь к проделкам любовников, делающих мужей рогоносцами, все больше и больше убеждаешься в унизительной роли самого обидчика; не хвалиться, а стыдиться ему бы следовало: вся его заслуга сводится к обману доверчивого мужа; заслуга эта покажется весьма жалкой тем, кто познает любовь более свободную и честную, чем при цивилизации.

Я уже достаточно ясно показал, что цивилизованные все видят в превратном виде: доказательство – вышеуказанные интриги любовников, гордящихся, как трофеями, тем наставлением рогов, в котором мало лестного для щепетильного человека. Уже из этого одного видно, до чего заблуждаются цивилизованные в существенных вопросах, поскольку они не разбираются даже в столь простых вопросах, как насаждение рогов. Наши взгляды на этот предмет неразумны потому, что мы нарочито закрываем глаза на низость и грубость утех, предоставляемых нам Цивилизацией. В каком жалком свете предстала бы пред вами ваша любовь, если бы я нарисовал картину любовных отношений седьмого периода в трибах, или прогрессивных хозяйствах, которые, будучи зародышем комбинированного строя, подобно ему, уже обладают свойством искоренять по всей земле болезни случайного происхождения, вносящие столько неприятностей в любовные отношения цивилизованных, даже самые свободные.

Прямая выгода, жажда удовольствий и чувство справедливости диктовали переход к прогрессивным хозяйствам. На мероприятие столь простое в течение долгого времени не набрели исключительно благодаря роковой привычке рода человеческого – полагаться в деле любого социального совершенствования на философов, которые заняты лишь политическими пертурбациями, чтобы самим куда-то втиснуться, в области же домашнего быта стараются еще сильнее закабалить слабый пол. Большинство философов находится уже в том возрасте, когда человек не может рассчитывать на благосклонность женщин; их единственная задача закрепить за собой и эксплуатировать рабыню-домохозяйку; с помощью лицемерных внушений они стараются переделать на свой лад молодую девушку: они подчиняют этой цели все свои писания, проповедуют угнетение женщин, восхваляют радость быть заживо похороненной, чтобы скрасить уединение ушедшего от мира распутника. Они заключают между собой союз, чтобы отнять у молодежи свободу, которой они злоупотребляли сами; они принадлежат к ревнивцам той категории, о которых говорит Гораций: «Немощные для утех, которыми злоупотребляет юность, Они порицают ее за счастье, в котором отказывает им возраст».

Пример – Жан-Жак Руссо; он усиленно ратует в пользу семейного затворничества женщин и в то же время сознается, что был когда-то горячим поклонником куртизанок и продажной красоты и подробно распространяется о формах женщин, питавших к нему благосклонность. Как мог он пользоваться этими утехами, если бы все дамы следовали его наставлению и жили только для собственного супруга? Таковы философы; они агитируют против богатств, почестей, удовольствий, а сами гонятся за ними, очертя голову, под предлогом реформирования и морализации мира. Насквозь пропитанные эгоизмом, они неспособны ни воспринять чужую идею, ни выдвинуть собственный план на пользу женщине. Разве могут они следовать в чем-либо предначертаниям Бога, которые клонятся к справедливости, т. е. к благу слабого пола в равной мере, как и сильного.

IV Уничижение женщин при цивилизации