Теория языка. Вводный курс

И тем не менее в каждый момент в языке сохраняется огром) ное количество исключений и разного рода «неправильнос) тей». (Например, число исключений в грамматике современ) ного русского языка намного превышает число правил — и

русский язык в данном плане отнюдь не исключение...) Более того, «улучшение» системы в одном месте может тут

же приводить к ее «ухудшению» на соседнем участке. К при) меру, новообразование секёт становится в общий ряд с фор) мами секу, секут... Вроде бы это хорошо: формальное тож) дество корневой морфемы ( сек" ) становится более явным. Но

при этом, во)первых, все равно сохраняется чередование с

<ч> в формах типа сечь, сечка и т.п., а во)вторых, глагол сечь

тем самым выпадает из общего ряда глаголов, для которых

чередование к/ч остается в соответствующих формах акту) 273

альным, — ср.: пеку — печёшь, толку — толчёшь, привлеку —

привлечёшь и т.п.

Другой пример. Разговорная конструкция оплачивать за

проезд (с точки зрения нормативной грамматики, это безус) ловная ошибка) возникает по аналогии с конструкциями пла"

та за что"то, расплачиваться за что"то и т.п. Опять)таки —

хорошо: осуществляется принцип «одно значение — одна

форма». Но в то же время появление словосочетания оплачи"

вать за проезд нарушает другое правило: многие глаголы, присоединяя префикс о" , становятся при этом переходными, т.е. получают право управлять прямым дополнением, ср.: бежать вокруг дома, но: обежать дом, работать над доку"

ментом, но: обработать документ и т.п. Вот в этот)то ряд и

должен был бы попасть глагол оплачивать: платить за про"

езд, но: оплачивать проезд. Так что улучшение, упрочение

системы происходит, можно сказать, по принципу «нос вы) тащишь — хвост увязнет»...

Четвертая антиномия: у з у с / н о р м а. Узус — это рече) вая практика, совокупность фактов речи; иными словами, это

то, к а к г о в о р я т. Норма же — свод правил, диктующих, к а к н а д о г о в о р и т ь. Ранее отмечалось (см. раздел 16), что эта антиномия лежит в основе противопоставления опи) сательного и нормативного языкознания и что любое созна) тельное вмешательство человека в язык (декретирование, ре) гулирование, запреты...) дорого обходятся обществу. Поэто) му — при всей необходимости и неизбежности нормы — она

должна вводиться и изменяться продуманно, осторожно и

терпеливо. Фактически норма — это всегда предпочтение

одного варианта другому. И если филолог выбирает и реко) мендует вариант обеими руками, а не обоими руками, соску"

чился по вам, а не соскучился по вас, где бы ты ни был, а не

где бы ты не был и т.п., то он должен быть уверен в том, что

он у г а д а л, предсказал тенденцию развития языка...

Пятая антиномия: к о н к у р е н ц и я я з ы к о в ы х ф у н к ) ц и й. Язык многофункционален (см. разделы 11—15), и от) дельные его функции — коммуникативная, регулятивная, эмоционально)экспрессивная, магическая и др. — не только

274

дополняют друг друга, но и в какой)то мере конкурируют друг

с другом. Это значит, что для человека вопрос «что сказать?»

(коммуникативная и познавательная функции) нередко за) слоняется вопросом «как сказать?» (эстетическая и эмоцио) нально)экспрессивная функции) или «кому и зачем сказать?»

(регулятивная функция). На практике это проявляется, на) пример, в стремлении обывателя «говорить красиво», кото) рое нередко приводит к коммуникативным недоразумениям.

Французский писатель XVII в. Жан де Лабрюйер писал: «О

чем ты говоришь, Аций? Как ты сказал? Не понимаю, повто) ри, пожалуйста, еще раз. Нет, решительно не понимаю... Ага, кажется, я все)таки догадался: ты хочешь поведать мне, что

сегодня холодно. Но почему бы не сказать: «Сегодня холод) но»?.. «Но, — возражаешь ты, — это слишком просто и ясно, так мог бы сказать всякий»... («Характеры»).

Наиболее же явно «несовместимость» отдельных языко) вых функций выступает в текстах, специализирующихся на

отражении какой)то одной стороны человеческой культуры, —

в частности, текстах поэтических. Так, вряд ли стоит требо) вать разъяснения, какая информация заключена в следую) щих строках из стихотворения О. Мандельштама:

Играй же на разрыв аорты,

С кошачьей головой во рту,

Три чёрта было — ты четвертый,

Последний чудный чёрт в цвету. —

они хороши и без этого, у них иная цель: не коммуникатив) ная, а эстетическая! (Добавлю: в истории русской поэзии су) ществовало целое течение, которое обозначало свое творчество как

«заумь»; в мировой литературе представлены и другие направле) ния — например, так называемая поэзия абсурда, — которые со) знательно отказываются от возможностей рациональной, т.е.