Теория языка. Вводный курс

там вообще не «работает»: наша грамматика для этого слиш) ком «европоцентрична». В частности, Э. Сепир приводит сле) дующий пример из языка племени пайуте (Северная Амери) ка): wii)to)kuchum)punku)rьgani)yugwi)va)ntь)m(ь), что озна) чает буквально: ‘нож)черный)бизон)ручной)разрезать) сидеть (мн. ч.) — буд. вр. — причастие — одушевл. мн. ч.’, или ‘те, которые собираются сидеть и разрезать ножом чер) ного быка’. Это, строго говоря, одно слово: причастная фор) ма, но как описать ее в терминах традиционной европейской

грамматики?

Вернемся к проблеме определения подлежащего. Из ука) занной ситуации есть два кардинальных выхода, и оба они

имеют сторонников среди современных ученых. Первый

путь: отказаться от «морфологизма» в определении членов

предложения и считать, что подлежащее — это главный член, называющий предмет (субстанцию), которому приписывается

некоторый признак. И все. Тогда сыну в примере Сыну год —

это подлежащее. Второй путь: вообще отказать подлежащему в

статусе главного члена и рассматривать его (наравне с дополне) ниями) как один из аргументов при предикате. Понятно, что в

таком случае сказуемое становится единовластным «правите) лем» во фразе, а подлежащее — не более чем первым «участни) ком ситуации». В любом случае мы убеждаемся в том, что само

существование номинативного строя опирается на отрыв, на

отталкивание от фактов реальной действительности.

В этом смысле еще больший скачок в формировании грам) матических абстракций являют собой так называемые без) личные предложения — высказывания, в которых нет под) лежащего. Представить себе действие в отвлечении от того, кто его производит, от первого «участника ситуации», а иног) да и вообще от каких бы то ни было участников, — изобрете) ние не меньшее, чем колесо в истории человечества. Действи) 142

тельно, мы свободно говорим: Светает. А ч т о светает? Что

имеется в виду — день? утро? небо? небосклон?.. Да неизвест) но что! Вся сложность в том, что данное высказывание, со) стоящее из одного предиката (сказуемого), самодостаточно

для обозначения ситуации. И не случайно рядом с банальны) ми примерами типа Ветер перевернул лодку в некоторых язы) ках, в том числе в русском, появляются конструкции типа

Ветром перевернуло лодку. Кто здесь является первым «уча) стником» — ветер? Нет, он специально «сдвинут» на вторые

роли, а место подлежащего никем не занято или, лучше ска) зать, занято кем)то заведомо н е и з в е с т н ы м: человеческая

мысль может представить ситуацию как бы происходящей

самой по себе или по воле какой)то высшей силы.

Синтаксические модели, члены предложения, части речи,виды связей между словами — все это понятия очень высо) кого уровня обобщения, важнейшие категории грамматики.

Овладевая ими, человек овладевает языком. Вместе с тем они

учат его четкости, системности мысли. Системный характер

грамматики особенно заметен в сравнении с лексикой, со сло) варем. В самом деле, слов в языке очень много — десятки, сотни тысяч, отношения между ними разнообразны, и клас) сов (групп), основанных на этих отношениях, тоже немало.

Поэтому одно и то же слово в один и тот же момент связано (и

противопоставлено) со множеством других слов (подробнее

об этом в разделе 23). В грамматике же количество классов, противопоставленных друг другу, невелико, а отношения

между ними ясны и прозрачны. Ну, вот хотя бы в современ) ном русском языке: чисел здесь два, времен — три, падежей —

шесть... Нам ясно, по какому признаку прошедшее время

противопоставлено настоящему, а винительный падеж —

предложному и т.д. И хотя есть языки с бoльшим количе) ством времен, да и падежей может быть не 6, а 12 или 14, все

равно отношения между членами грамматических противо) поставлений остаются определенными и строгими.

Замечательному русскому лингвисту Л.В. Щербе припи) сывают следующий шутливый перифраз известного суворов) ского афоризма: «Лексика — дура, грамматика молодец».

143

Ученый имел в виду как раз отчетливость и строгость грам) матических отношений. Не случайно ведь описание грамма) тики занимает в принципе меньше места, чем описание лек) сики, т.е. словарь. Не случайно и то, что в грамматике всегда

обнаруживаются какие)то исключения из правил, просто они

«на виду», сразу бросаются в глаза. В лексике тоже встреча) ются те или иные аномалии, отклонения от правил, — на) пример, отсутствие необходимого слова. Но здесь это как бы

не замечается, легко «сходит с рук», система тут имеет не

столь явный характер.

Тому же Л.В. Щербе принадлежит знаменитый в среде