Теория праздного класса

Следствием такого усиленного сопротивления переменам из-за сплоченности социальных институтов выступает то обстоятельство, что каждое нововведение требует больших затрат нервной энергии, чем было бы необходимо в противном случае, для осуществления необходимой перестройки. Дело не только в том, что изменения установившегося образа мысли вызывают отторжение. Сам процесс перестройки общепринятых представлений о жизни подразумевает известные умственные усилия, причем усилия более или менее длительные и трудоемкие, дабы не растеряться в изменившихся условиях. Этот процесс предусматривает определенные затраты сил и предполагает для успешного осуществления приложение дополнительных усилий сверх тех, что расходуются в ежедневной борьбе за существование. Отсюда следует, что развитие замедляется недоеданием и чрезмерно тяжелым физическим трудом ничуть не меньшим образом, чем роскошной жизнью, которая исключает всякое недовольство, устраняя малейшие поводы к нему. Нищие и те, чьи силы целиком поглощает повседневная борьба за пропитание, консервативны потому, что не могут позволить себе забот о послезавтрашнем дне, тогда как очень богатые люди консервативны потому, что у них мало оснований быть недовольными текущей ситуацией.

Из этого утверждения следует, что институт праздного класса способствует повышению консервативности низов, лишая те, насколько возможно, средств к существованию и уменьшая, таким образом, их потребление заодно с потенциальной энергией – до такой степени, что они становятся неспособными к усилиям, необходимым для изучения и усвоения нового образа мысли. Накопление богатства на верхних уровнях денежной шкалы предполагает лишения ниже по шкале. Хотя это утверждение банально, но значительные лишения там, где они имеют место, оказываются серьезным препятствием для нововведений.

Такое прямое замедление вследствие неравного распределения богатства подкрепляется косвенным действием, направленным к тому же результату. Как мы уже видели, предписывающий пример, подаваемый праздным классом в укреплении канонов репутации, подпитывает практику нарочитого потребления. Преобладание нарочитого потребления как одного из главных элементов нормы приличия среди всех слоев общества нельзя, конечно, полностью сводить к образцу, который задает богатый праздный класс, однако сама практика и ее востребованность подкрепляются, несомненно, примером праздного класса. Требования благопристойности в этом вопросе столь существенны и настоятельны, что даже среди классов, чье достаточно крепкое денежное положение позволяет избыточное потребление благ сверх прожиточного минимума, остаток средств в распоряжении после удовлетворения наиболее насущных материальных потребностей довольно часто тратится на нарочитую пристойность, а не на дополнительные материальные или духовные блага. Более того, такие излишки энергии обыкновенно тратятся на приобретение товаров для нарочитого потребления или для нарочитого накопления. В итоге требования денежной почтенности, как правило, (1) оставляют лишь скудный прожиточный минимум для иных целей, кроме нарочитого потребления, и (2) поглощают всякий избыток энергии, доступный после удовлетворения чисто физических жизненных нужд. В результате укрепляется совокупная консервативность общества. Институт праздного класса задерживает развитие общества непосредственно (1) по инерции, свойственной самому классу; (2) собственным предписывающим примером нарочитого расточительства и консервативности; а также косвенно (3) посредством той системы неравного распределения благосостояния и средств к существованию, на которой покоится сам институт.

К этому следует добавить, что у праздного класса имеется материальная заинтересованность в том, чтобы все оставалось так, как есть. При условиях, преобладающих в какой-либо конкретный момент времени, этот класс оказывается в привилегированном положении, и всякое отступление от существующего порядка воспринимается как наносящее ему урон, а не наоборот. Потому отношение праздного класса к переменам, учитывая влияние классового интереса, вполне очевидно. Корыстный мотив дополняет сильные инстинктивные пристрастия, и класс становится еще более консервативным, чем могло бы быть в противном случае.