Читаем Теософия (сборник) полностью

Многие ученые на основании самых ограниченных наблюдений судят о всей Беспредельности. Они предполагают исключительное положение Земли, не предполагая даже существования Тонкого Мира. Но истинная наука не ограничивается ни запретами, ни отрицаниями, ни препятствиями эволюции. Наука не стесняет зачатки широкого мышления.

Кто же может утверждать присутствие или отсутствие чего-то Неведомого? Кто же может судить о том, чего не знает? Разумнее допустить, что многое существует, но пока не открыто наукой и неизвестно людям.

Многие мысли и предуказания Владык уже осуществляются в научных и общественных областях. Мысль широко достигает умы ученых. Они не отдают себе отчета, почему они начинают исследовать именно в данном направлении. Не нужно огорчать их тем, что мысли могут быть навеяны. Они не признают преемственность идей. Не нужно навязывать там, где человек полагает, что он есть начало и завершение. Даже если кто-то воспользуется вашей идеей, не возражайте ему, пусть все полезное растет на всех полях. Пусть растет каждое зерно, которое на пользу человечеству. Пусть и друзья привыкают к посевам идей без соревнования и взаимного ущемления. Будем радоваться каждому урожаю. Идеи нам не принадлежат, мы лишь передатчики этих пространственных даров. Невозможно припомнить, кто положил начало каждой мысли. Порадуемся, что где-то произросла ветвь познания и не будем отталкивать все, где может быть зародыш эволюции.

Пусть не огорчаются ученые, что "их" мысли могут быть навеяны или приняты из Тонкого Мира и тем, что существует преемственность идей. Не нужно навязывать там, где человек человек полагает, что он начало и завершение. Пусть он пользуется вашей идеей - пусть все полезное растет на всех полях. Даже если разрозненные идеи дают лишь осколки сужденного целого, пусть прорастают зерна на пользу человечества. Будем привыкать к посевам без соревнования и ущемления. Получаемые идеи - дары пространства. Невозможно припомнить, кто положил начало каждой мысли.

Истинные представления о тайнах Мироздания удел лишь тех, кто может воспринять эти Высшие истины сознанием и высшим путем - чуствознанием сердца. Другого пути постижения тайн Космоса не существует. Это непреложный закон Высшего Духовного Мира.

Самость подобна закопченому стеклу. Кроме личной самости бывает самость родовая и даже расовая. Можно представить, сколько извращений происходит от такого наслоения отравленных чувств! Но мало того, существует еще и самость планетарная. Некоторые ученые утверждают, что жизнь имеется лишь на Земле. Они полагают не только исключительное положение Земли, но не думают о существовании Тонкого Мира. Мало назвать такое невежество дерзостью. Только самая глубокая самость может вносить в мир такие суждения. Ученые не берутся доказывать все условия, существующие в Беспредельности, но на основании самых ограниченных наблюдений они судят о всей Беспредельности.

Истинная наука не преподает ограничения. Особенно же прискорбно, что в век расширения мысли могут быть такие костные гордецы. Нельзя иначе назвать тех, кто утверждает, что сама Беспредельность может подлежать их суждению. Они наносят великий вред, ибо стесняют зачатки широкого мышления.

На Земле замечаются многие так называемые феномены, открываются необычные человеческие способности, их начинают наблюдать, но, если будет внесено запретительное отрицание, то создается препятствие к эволюции. Поистине, свободная воля может принести опустошение и ограничение.

Не будем осуждать самое кропотливое исследование, если оно не таит враждебности к соседним областям. Ученые должны найти в себе решимость не отрешиться от того, что им в данный момент неизвестно.

Удивительно, что часто люди, считающие себя учеными, проходят мимо самых полезных явлений. Для них все открытия моложе ста лет остаются оспоримыми гипотезами. Они хотят во всем убедиться лично, но и убедившись, без последствий возвращаются к своим занятиям.

Широкий, всеохватывающий ум следует ритму Космической необходимости, то есть эволюции, поэтому он приветствует каждое открытие, каждое изобретение, все познавательное и просветительное, каждую новую веху, появляющуюся в той или иной области или стране. Он не пройдет мимо, ибо знает, что каждая веха может открыть новые горизонты великого Знания, которое верховно главенствует во всей Вселенной. Так будем приветствовать и следовать эволюции, которая раскрывает перед нами все новые грани Знания беспредельного.

Часто ученые вносят элемент интуиции, она может быть навеяна извне или зародиться в глубине сознания. Но в обоих случаях нужно прислушиваться к интуиции, ибо где может быть граница ее с ясновидением? Невозможно ограничить мышление лишь механическим образом действия. Даже при телескопическом наблюдении нужно помнить, что глаз человека работает весьма различно. Каждый день человек видит неодинаково. Ученые должны наблюдать небосклон лишь при соблюдении трех условий. Нужно и в учебниках уже приучать молодых к сложности процесса познания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное