Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Отныне Оля вела продлёнку и проверяла тетрадки младшеклассников. Она помогала Меле в работе с музеем и кружком. Сама Меля теперь могла немного вздохнуть спокойно.

Сергей предложил ей записаться бесплатно в его секцию исторического фехтования. Меля согласилась, и он с радостью начал обучать её всяким своим премудростям. Меля вообще стала теперь больше двигаться. Впервые за долгое время в её жизни появилась двигательная активность. Она очень мало двигалась с тех пор, как перестала общаться с Крис.

К зиме стало немного получше. Меля немного попривыкла к своему новому состоянию, нагрузка стала более дозированной, и она могла позволить себе отдыхать. Теперь её жизнь стала наполняться смыслом. Она очень быстро пришла в норму, и хандра долгое время больше не возвращалась к ней.

Зима в том году выдалась дрянная. Сырость стояла неимоверная. Воздухом тяжело было дышать, настолько он был влажный. По дороге в школу жутко воняло гнилью и конским навозом. Небо было серое, всё заволоченное тучами. Грунтовка превратилась в один нескончаемый поток грязи. Утром по дороге в школу Меля часто видела, как из сугробов торчали замёрзшие насмерть алкаши.

Было тепло и влажно. Температура той зимой ни разу не опустилась ниже пяти градусов ниже нуля. В основном было сильно выше нуля. Снег иногда выпадал и сразу же таял. Всё было очень плохо.

В непогожие дни Меля старалась больше времени проводить дома. Она исправно посещала тренировки с шашкой, нов остальное время старалась особо не двигаться. Ей нравилось лежать в кровати, закутавшись в десять одеял, пить чай, есть сладости и смотреть сериалы. Мысли ворочались медленно. Она чувствовала, как деградирует. Зимой в её убогой квартирке было очень холодно. Мокрый ветер постоянно задувал в щели, а ремонтировать барак у Меленьки сил не было. Она была белоручка. Свет она старалась не включать и предпочитала смотреть фильмы ужасов в абсолютно тёмной квартире. В её спальне не было люстры: только лампочка под потолком. Когда она включала её, свет больно бил в глаза. Такое освещение бывает в СИЗО. Теперь Меля много сидела и кушала.

К весне от такой жизни ей впервые в жизни удалось накопить немного жирка, но сама она этого не замечала. Она не привыкла обращать внимания на своё тело. Она никогда не комплексовала из-за него именно потому, что не обращала на него внимания. Меля почти никогда не смотрела в зеркало и очень мало следила за внешним видом. Ей было достаточно того, что одежда постирана и более-менее поглажена. Большего она никогда е требовала. У неё были коротко подстриженные ногти без лака, бледное, не знавшее пудры лицо. Она почти не прикалывалась к своему телу, разве что только в ванной во врем мытья или случайно. Ей никогда даже не приходило в голову встать перед зеркалом и начать рассматривать себя. Она не ощупывала своего тела, не вставала на весы, не мерила талию. Тело был ей попусту неинтересно. Она не любила и боялась его, потому что знала, что тело – источник греха. Её страх был совсем не тем, какой обычно испытывают взрослые или подростки. У них страх обычно связан с интересом: ведь так хочется иногда заглянуть за грант, увидеть ужасное, рассмотреть его, понять. У неё ничего подобного не было. Она боялась своего тела, но боялась его совсем иначе. Это был страх перед чем-то настолько ужасным, что о нём и знать не хотелось. Она делала всё, чтобы не дай бог не познать собственное тело. Она боялась его именно потому, что не знала, чего от него ждать. Она боялась, что тело может увести её не туда, что она может впасть во грех. Именно поэтому Меля старалась игнорировать своё тело. Проигнорировала она его и в этот раз.

Несколько раз за зиму ей приходилось ездить в Ростов, несколько раз – в Воронеж и Белгород. Она возила туда партии альфы. Ей нравилось смотреть на цветастые кристаллики в герметичных пакетиках. Их много лежало у неё под кроватью дома. Она хранила их в жестяной коробке для школьных завтраков. Коробка имела собственный замочек. Она вся была чёрная, блестящая, а на крышке её был нарисован Барт Симпсон на скейтборде в окружении языков пламени.

Альфа шла откуда-то из-за границы: то ли из ЛНР, то ли из Украины. Сергей и какие-то его друзья регулярно перевозили её через границу. Меля складировала это всё у себя дома, потом отвозила в Ростов и другие крупные города. Там она прятала эти пакеты в диких заросших парках, в заброшенных промзонах, на пустырях. Координаты она скидывала какому-то человеку, имени которого она не знала. Он с ней общался через Джаббер.

Меля примерно знала, что потом бывает с этими кристаллами, как они продаются, и на что идут деньги. Но она не очень-то много об этом задумывалась. По большому счёту это было совсем не её дело.