Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

– Конечно же нет, моя дорогая. Я рад снова встретиться с вами после первого нашего разговора, так неудачно оборвавшегося. Чувствую я себя хорошо. Меня заверили, что я не пострадал… – Он умолкает в нерешительности, а затем продолжает: – Ни от одной болезни из тех, которые могут представлять для вас опасность… Да, хорошо, несмотря на обстановку.

Он показал на обитые тканью стены. Как известно, пациенты становятся агрессивными, когда их не выпускают наружу. Мария не может представить себе, чтобы этот человек ей как-то навредил, но она читала, что одержимость придает больным невероятную силу.

– Простая предосторожность, – говорит она, и Профессор кивает.

Но он не доверяет Марии, точно так же, как и она сама не должна никому доверять, пока носит чужое имя и чужую одежду, и ей вдруг становится тошно от того, что предстоит сделать. Нет, от того, что ее вынуждает сделать компания.

Молчание затягивается, и Мария, не придумав ничего лучшего, спрашивает:

– Вас хорошо кормят? Или, может быть, вам чего-нибудь принести? Помню, во время болезни мне хотелось привычной еды, и я с радостью попрошу на кухне…

– Что вам на самом деле от меня нужно? – обрывает ее Профессор, и под внешней дряхлостью ученого она различает блеск стали.

Она что-то бормочет в ответ, запинаясь, а он продолжает:

– Если вас подослала компания, то она напрасно тратит время, я ничего не знаю.

Он складывает руки на груди и с вызовом смотрит на Марию.

– Что? Нет, поверьте, никто меня не подсылал.

– Но вы ведь не просто беспокоитесь о моем здоровье.

Если быть с ним откровенной, то, возможно, он ответит тем же. Мария глубоко вздыхает и говорит, понизив голос, чтобы врач, даже если он и впрямь подслушивает за дверью, ничего не смог бы разобрать:

– Я ищу ответ на вопрос, что произошло в последнем рейсе.

Профессор смотрит на нее с подчеркнутым безразличием:

– Продолжайте.

– Я надеюсь найти кого-нибудь, кто способен вспомнить. Кто может знать, действительно ли во всем виновато стекло.

– Компания утверждает, что так и есть.

– Да, – говорит Мария, не опуская взгляд. – Это официальная версия. Но я уверена, что стекольный мастер…

Насколько откровенной она может быть?

– …что он собирался написать письмо Артемису. Возможно, это письмо уже отправлено, и в нем есть то, что мастер не мог открыть никому другому.

Что-то опять мелькает во взгляде Профессора.

– Имя стекольного мастера опорочено…

– Но ведь Артемис прислушался бы к нему, правда? – говорит Мария. – Если нужно открыть правду? Разве не этим занимается Общество? Оно наблюдает, даже когда компания не желает того.

Профессор не отвечает.

– Per speculum verum videmus, – произносит он наконец.

– Сквозь стекло мы видим правду, – переводит Мария.

Девиз Санкт-Петербургской гильдии стекольных мастеров. На латыни, с оглядкой на запад – в этом городе такое не редкость.

Профессор кивает, и Мария понимает, что прошла проверку.

– Вы его знали, – говорит он.

– Только понаслышке, – дает заученный ответ Мария. – Видите ли, я сама из Санкт-Петербурга и моя семья также занималась стекольным делом.

– Ясно, – поправляет он очки на носу и добавляет: – Однако не всегда и не всё можно увидеть, как бы усердно мы ни смотрели. А иногда лучше этого и не делать.

Взгляд Профессора немного напоминает ей взгляд графини. Как будто этот человек раскрыл все секреты Марии.

– Вам известно, насколько могущественна компания? – спрашивает он.

– Конечно. Это всему миру известно.

– Но осознаете ли вы ее силу по-настоящему? Думаю, многие люди даже не подозревают, насколько она велика. – Его щеки розовеют. – Знаете, сколько тонн чая перевозит компания по железной дороге? Сколько тканей, сколько фарфора? А ценность тех идей и сведений, которые она доставляет? А сколько она потеряла за те месяцы, что поезд простоял в депо? Мыслимы ли эти потери для компании, так тесно связанной с парламентами, министерствами и монархами? Поезд должен ходить как прежде. Это единственная истина, которая имеет значение. А не те, кто погиб на этом пути.

«Единственная истина, которая имеет значение».

Профессор подзывает Марию ближе.

– Сходите к тому окну, где мы впервые встретились. Присмотритесь внимательней.

Как только она открывает рот для нового вопроса, в замке поворачивается ключ. Профессор прислоняется спиной к стене и закрывает глаза, Мария встает со стула, и в тот же миг дверь открывается, и на пороге возникают люди в черных сюртуках, словно они материализовались при одном лишь упоминании компании.

– Мадам.

Пугающе одинаковые, они входят и кланяются ей, и палата сразу становится слишком тесной, а стены сжимаются.

– Мы пришли проведать пациента, но, оказывается, у него уже есть посетительница, – говорит русский на превосходном английском, куда лучшем, чем у самой Марии. – Видимо, вы уже знакомы?

– Нет, я просто беспокоилась…

– У нас есть общие друзья в Петербурге, – вмешивается Профессор, не глядя на нее. – Пожалуйста, передайте им мои наилучшие пожелания.

Мария на мгновение теряется.

– Да, конечно.

Она чувствует на себе оценивающие взгляды Воронов.