Территория чудовищ. Путеводитель для осторожных туристов

Вэйвэй избегает появляться в первом классе, не желая объяснять в который раз, что от нее ничего не зависит, – к сожалению, вентиляторы не могут крутиться быстрей и воды со льдом совсем нет. Пассажиры третьего класса хотя бы не настаивают на разговоре с начальством, а только брюзжат или ругаются нехорошими словами. Им жарко; вид у них нервный и несчастный; они задергивают занавески на окнах, чтобы спастись от непонятного света. «Ничего особенного, – говорит им Вэйвэй снова и снова. – Такая уж в Запустенье погода, мы к ней давно привыкли».

Но все понимают, что Вэйвэй лжет, и девушка замечает, как они отворачиваются, злясь на собственную беспомощность.

К ней подбегает мальчонка, и у Вэйвэй падает сердце. Волосы у малыша прилипли ко лбу, круглые глаза полны слез.

– Моей маме совсем плохо, пойдем со мной, пожалуйста.

Он тянет Вэйвэй за руку, она неохотно идет за ним и видит его мать, сидящую на нижней койке; вокруг разбросаны дорожные пожитки.

– Что ей нужно? – причитает женщина. – И как нам это понять?

Она сидит спиной к окну, зажав уши руками. Мальчик осторожно трогает ее за плечо, но она его отталкивает, и Вэйвэй замечает страдание на лице ребенка, хотя он и пытается скрыть это.

– Не трогай ее, – говорит она мальчику. – Такое иногда случается. С ней все будет хорошо, когда пройдет гроза.

«Но если это не прекратится, ее придется показать доктору», – думает Вэйвэй.

– А если гроза не пройдет?

– Пройдет, не волнуйся. Мы убежим от нее.

Вэйвэй пытается говорить успокаивающим тоном, но беда в том, что она и сама чувствует неладное. Какую-то умышленность, как будто гроза способна думать. Очередной жестокий порыв ветра сотрясает вагон, и Вэйвэй вспоминает о Елене, сидящей в тайнике под люком, мучимой жаждой. Вечером Вэйвэй принесла ей воды, но делать это все трудней, потому что рацион все сокращается.

– Стены прочные, – продолжает она. – И паровоз тоже. Таких крепких поездов никогда раньше не делали.

Это похоже на заклинание. Если часто повторять, оно станет правдой. Это и так правда.

– А рельсы? – поднимает на Вэйвэй глаза мальчик. – Рельсы прочные?

– Прочней всего на свете, – отвечает она. – Как тебя зовут?

– Цзинь Тан, – шепчет он, утирая нос рукавом, и ее немного коробит.

Поразительно, какими сопливыми бывают дети, но родители все равно их любят.

– А твой отец здесь?

Мальчик указывает на мужчин, сгрудившихся за карточной игрой, и Вэйвэй уже допускает, хоть и без особой уверенности, что отец сможет за ним приглядеть, но вдруг краем глаза замечает мелькание голубой ткани. Елена. Медленно движется по вагону, заглядывая в окна и потирая руки, как от холода.

– Я приду проведать твою мать чуть позже, – говорит Вэйвэй, присев на корточки перед Цзинь Таном, стараясь при этом не спускать глаз с Елены. – Не волнуйся.

Но мальчик оборачивается, смотрит сначала в дальний конец вагона, а потом снова на Вэйвэй, и морщит лоб. И не он один. Пассажиры озабоченно отодвигаются с пути Елены. Не видят ее, но освобождают дорогу. Фокусы безбилетницы больше не действуют. Люди чувствуют ее присутствие.

– Оставайся с матерью, – торопливо говорит Вэйвэй Цзинь Тану.

Вагон содрогается от раската грома, как будто сами рельсы заряжены молнией. Кто-то поднимает вой.

– Это я виновата, – шепчет Елена, когда Вэйвэй подходит к ней.

– Нет, это просто гроза, – отвечает Вэйвэй, выпроваживая ее из вагона.

Волосы Елены безжизненно свисают, утратив блеск; на руках проступают зеленовато-коричневые пятна.

– Давай вернемся в складской вагон. Тебе нужно отдохнуть.

– Нет! Смотри!

Елена одергивает плотную занавеску. Из низких бурлящих туч на желтоватом небе вылетают молнии и несутся к земле огромными зигзагами. Вэйвэй прижимается к стеклу, но тут по коже пробегает разряд, и она отшатывается от окна.

Елена рядом с ней дрожит от напряжения:

– Не в небо смотри, а на землю.

Вэйвэй замечает темный силуэт.

– Что это?

Те пассажиры, что не удержались и отодвинули занавески, тоже видят его, и по вагону пробегает волна тревоги. Вэйвэй, недоверчиво щурясь, продолжает смотреть.

– Поезда?

Да, это призрачные поезда. Они появляются из-под земли, блестящие, похожие на змей, выдыхая дым из отверстий в бронированной шкуре. Догоняют состав без видимых усилий, время от времени погружаясь в землю или огибая препятствия. Неправильные, ненастоящие.

– Они как будто дразнят нас, – говорит Вэйвэй.

«То, что движется так целеустремленно, должно иметь разум», – думает она.

– Нет, – шепчет Елена, – они дразнят меня.

Новый раскат грома сотрясает вагон, и призрачные поезда тоже вздрагивают, как будто земля под ними пронизана электричеством. Кто-то молится, другие плачут.

– Закройте чертовы занавески!

Мимо проносится стюард. Вэйвэй оборачивается к Елене:

– Идем, вернемся…

Но безбилетницы нигде не видно.

Грохочет гром.

Вэйвэй вспоминает, как Елена со страхом и тоской прижималась к стеклу, когда появились птицы. Может, слышала, как они зовут ее? Или гонят прочь?

Видения