test

- Лжешь. Что ж, скоро мы узнаем правду. Ловушка наконец захлопнулась, так что его светлость вернулся. Уж он-то поможет нам расспросить тебя как следует.

«Ловушка», - подумал Теон. – «Ловушка. Ловушка. Ловушка». Он закусил кулак, чтобы не закричать в голос.

Мучительно долгая пауза. Наконец Мандерли сказал:

- Да, понимаю. Что ж, не будем лишать лорда Рамси удовольствия от моего общества. И меня от его общества. Я приду.

Всего одно слово, и Теон весь застыл.

Рамси.

Рамси здесь. Он вернулся, он просто сидел в засаде, ждал, когда кто-то попытается спасти Манса. Он знал, знал, знал. Он видел, как Теон лезет на стену к клетке. Весь мир исчез, сжался до вонючей груды тряпья, на которой спал Мандерли. Теперь он снова стал Вонючкой, хнычущим в темноте, Вонючкой, который даже не был мужчиной. «Нет», - подумал он, - «Нет, я Теон, я Теон…» Он дрожал так сильно, что конечно, конечно, стражник Болтонов должен был заметить.

- Я должен привести себя в порядок, - спокойно сказал Мандерли. – Сейчас я к вам присоединюсь. – И Теон услышал, как дверь со стуком захлопнулась.

Лорд Виман медленно выдохнул. Он знает, он знает, что это значит, так же как и я. И все равно перед лицом невероятных мучений Мандерли не позволил себе отчаиваться. Он для вида походил по комнате, двигая мебель, а потом низко наклонился над кроватью; Теон видел его широкую тень. «Короли Зимы», - шепотом сказал Мандерли. – «Баэль-Бард. Роза Винтерфелла. Они не смеют заходить туда. Бегите туда. Спасайтесь».

Короли Зимы. Место погребения Старков, а я не Старк. Но Теон ухватился за эту мысль, так же, как за нож Тормунда. Баэль-Бард. Манс наверняка знает эту историю. Что-то смутно знакомое, но он никак не мог припомнить.

Дверь открылась. Мандерли вышел. Дверь закрылась.

«Он мертвец», - подумал Теон. – «Он уже мертв, и я скоро тоже умру». Но каким-то чудом, так же, как он взбирался по веревочной лестнице, он вылез из постели и вытащил Манса. Пришлось подождать, пока в коридоре все стихнет, прежде чем Теон осмелился открыть дверь. Мандерли оставил ее незапертой. Это наш единственный шанс. Пересечь весь замок, в котором сидит Русе Болтон и Рамси, Рамси, Рамси.

Если он позволит себе думать о нем, все пропало. Они буквально вывалились из темницы в коридор и поковыляли вниз по ступеням. Руки Теона ныли от тяжести Манса, а ноги отказывались служить, но он не останавливался. У меня есть нож. У меня есть выбор.

Они почти ползком вышли во двор замка. Рядом пугающе близко горели факелы. Они повернули за угол и уткнулись в запертую решетку, проползли обратно и тайком обогнули караульную. Теон увидел, что позади них открываются Восточные ворота, и над ними – насаженные на пики головы Сорена Щитолома, Харля Охотника и Торегга Высокого. Там нет Тормунда. И Аши. Только богам известно, что с ними стало. Беги. Твою мать, Грейджой, беги.

Дверь из железоствола, ведущая под землю, была сломана. Из последних сил он оттолкнул ее в сторону и кубарем слетел вниз по ступеням, все еще держа Манса. Короли Зимы. Роза Винтерфелла. Здесь что-то есть, Мандерли хотел, чтобы мы это нашли… он сказал, что Болтоны не смеют ходить сюда. Старые боги знают, они все знают…

Он лежал на спине, измученный, хрипящий и окровавленный. Баэль-Бард возвращается домой. Кругом была полная темнота, а камни, казалось, дышали ледяным дыханием Долгой Ночи.

- Давай, - прохрипел Манс. – Давай, Перевертыш. Нас кто-нибудь заметит. Кто-нибудь может сюда зайти. Идем. Идем.

Теон с трудом встал на колени. Каждая частичка его тела болела, будто его избили дубиной. Но вдруг Манс обхватил его за плечи и поднял, как он сам недавно поднимал его. Больше не было Абеля и Вонючки, были Манс и Теон. Они с трудом поднялись на ноги и побрели в темную глубину крипты.

========== Давос ==========

Почти три дня он провел в кошмарном тумане снов, яви и холода, который обжигал словно пламя. Порой он видел красную женщину, а порой – свою Марию и четырех сыновей, которых он привел в водяную могилу на Черноводной. Он видел Девана на Стене вместе с Мелисандрой, но все не мог разглядеть его лицо, а когда сын наконец повернулся, его глаза были голубыми, словно смерть. Маленькие Стефф и Станни промелькнули как видения, от них осталось лишь смутное воспоминание. Наконец, напоследок он увидел короля. Станнис, как всегда, стоял, стиснув зубы, и когда он повернулся к своему деснице, его лицо было словно посмертная маска. «Что так долго, Луковый рыцарь?» – проворчал он. – «Думаешь, я могу ждать вечно?»

- Нет, - лихорадочно пробормотал Давос. – Нет, конечно нет. – Чувство вины терзало его хуже, чем удар клинка.

Иногда он приходил в себя и слышал шепот скагосских старух. Он вспоминал, где находится, и понимал, что еще жив, что ему удалось спастись. А потом темнота вновь накрывала его с головой, и ему грезился снег.