test

Дени вздрогнула от неприятного напоминания. «Убирайся», - приказала она, но ее сердце было против этого. Ее медведь, ее неутомимый храбрый медведь. Она и раньше слышала его голос, когда блуждала одна по равнине, сжигаемая лихорадкой, истекая кровью и поносом. Визерис говорил, что драконы не подвержены болезням простых людей, но он ошибался, как и во многом другом. Она видела его, неспокойный призрак в оплавленной короне и с обожженным лицом. Она хотела бы увидеть и Джораха, ей так хотелось повернуться и зарыться лицом в его могучую волосатую грудь, но она знала, что, если повернется, он растает на ветру. Я прогнала его прочь. Он, как и Ероих, был ошибкой, которую нужно исправить. Дени все бы отдала, чтобы вновь увидеть его некрасивое лицо. Джорах всегда давал ей мудрые советы и преданно любил ее… но он шпионил за ней, лгал ей, доносил на нее. Ему обещали помилование, если он убьет ее и ее нерожденного сына… А в конце концов я сама убила Рейего.

«Нет», - внезапно подумала Дени. Сначала Мирри Маз Дуур приготовила лечебный пластырь и велела Дрого приложить его к ране, но он сорвал его. А потом… это моя вина, это я попросила применить заклятие. Я не знала, о чем прошу, я была всего лишь юной девушкой… на погребальном костре Дрого она дала жизнь Дрогону, Рейегалю и Визериону, там она стала истинной Матерью Драконов. Я не буду больше сожалеть и не буду больше вспоминать об этом. Дрого и Рейего мертвы. В глубине души она всегда будет тосковать по ним и гадать, как сложилась бы их судьба, будь они живы, но сейчас Дени почувствовала, как эта дверь плотно закрылась в ее сердце. Бурерожденная, Неопалимая. Она рождена для большего. Каким бы невозможным это ни казалось, когда-нибудь настанет день, когда безумного Эйериса Таргариена будут вспоминать лишь как отца королевы Дейенерис.

Но сначала нужно выбраться из этой клетки.

С убийством Чхако можно повременить, решила Дени. Я разбила цепи множества рабов, теперь я должна разбить свои собственные. Она не знала, как долго находится здесь, - по меньшей мере две недели, а может, уже почти месяц. У нее не было под рукой никакого инструмента, с помощью которого она могла бы взломать свою темницу. Из обрывков разговоров она поняла, что Чхако не собирается просто сдать ее в Дош Кхалин и покончить с этим. Зачем позволять западной шлюхе осквернять вековую мудрость, подстрекать старух одним богам известно на какие безумства? Нет, ее ждет иная участь.

Кхаласар двигался весь день, а Дрогон так и не вернулся. Дени всегда волновалась, когда такое случалось. Она не могла стереть из памяти ни обугленные кости маленькой Хаззеи, ни лицо ее отца. Драконов нельзя приучить к узде, но она должна была хотя бы попытаться ограничить их, ведь иначе умрет еще тысяча Хаззей. «Мне следовало лучше воспитывать их, - подумала королева. – Нужно было приучить их к моему лицу, к моему голосу, к моим командам. А вместо этого я отдавала все силы, чтобы править Миэрином». Городом обмана, пыли, рабов и гарпий. Когда вернусь, разнесу его по кирпичику.

К ночи они остановились. У Дени все болело от постоянной тряски, а ее терпение иссякло.

- Эй, ты, - позвала она по-дотракийски одну из рабынь-прислужниц. – Подойди, я хочу поговорить.

Смущенная девочка подошла ближе, не смотря Дени в глаза. «Следует быть осторожной, - подумала Дени. – Если заметят, что мы разговариваем, она пострадает первой». Она улыбнулась.

- Не бойся. Как тебя зовут?

Рабыня метнула на нее испуганный взгляд и тут же опустила глаза.

- Я… ее зовут Зари, кхалиси.

Дени понравилось, что девочка обращается к ней, используя ее прежний титул.

- Зари. Откуда ты, дитя?

- Мой отец был ко у кхала Кворо, - ответила девочка. – Он мертв. Кхал Чхако убил его две луны назад. – Она пугливо посмотрела по сторонам. – Неразумно с моей стороны говорить с вами так свободно. Это известно.

- Тебе нечего бояться, - сказала Дени, с горечью вспомнив, как обещала то же самое Ероих и всем остальным ни в чем не повинным людям, которых тщетно пыталась спасти. – Я Мать Драконов. Если я прикажу, мой Дрогон убьет любого, кто попытается причинить тебе вред. – Точно ли? Но сейчас нет времени на сомнения.

При упоминании о Дрогоне Зари временно лишилась дара речи. Наконец она произнесла:

- Это чудище… говорят, он демон, которого вы породили с помощью кровной магии. Говорят, вы убили кхала Дрого, чтобы дать ему жизнь. Он…

- Это тоже известно? – скривившись, спросила Дени. Не так уж далеко от истины. Хоть в воинской доблести дотракийцам практически нет равных, они суеверны, словно дети, наслушавшиеся сказок о призраках. Гибельное нетерпение Визериса во многом было вызвано презрением к их бесконечным знамениям и предсказаниям. - Как бы там ни было, он мой. Итак, милая, ты знаешь, куда мы направляемся?

Зари снова заколебалась. Она выглядела не старше Миссандеи. Дени скучала по своей маленькой переводчице, милой, храброй и умной не по годам, скучала так же сильно, как и по Джораху. Наконец девочка наклонилась к прутьям клетки и, понизив голос до еле слышного шепота, сказала: