test

Затаив дыхание, Дени наблюдала, как незнакомец подошел к ее клетке – достаточно близко, чтобы коснуться рукой. Он достал длинный бронзовый нож, и она подумала было, что он собирается убить ее, но вместо этого он начал пилить прутья. Его тяжелое дыхание показалось ей знакомым. Не может этого быть, сказала она себе, а даже если и так, то Чхако и его кровные всадники приговорят их обоих к ужасной смерти. Один прут был уже отрезан, а за ним и другой.

Я знаю его запах. И запах, и дыхание, и грубые черные волосы на мозолистых руках, покрытых шрамами. Этого просто не может быть, в это невозможно поверить. Кхаласар трудно не заметить, а Дрогон, возвращающийся в лагерь, явно указывал на ее местонахождение, но…

Я прогнала его прочь. Я прогнала его прочь, это просто сон наяву, как и раньше. А если нет? Дени не знала, что страшило ее больше. Уже три прута были выпилены; мужчина тяжело дышал, пот струился по его лицу. Они оба молчали. Еще один прут был вынут, и в клетке образовалась дыра, достаточная, чтобы Дени могла вылезти наружу. Незнакомец протянул ей руку, и она приняла ее. Ошибки быть не могло.

Дейенерис Таргариен вывалилась из драконьей клетки прямо в объятия Джораха Мормонта.

В первый момент она могла лишь беззвучно плакать, цепляясь за него обеими руками. Ее ноги так ослабли и болели, что она не могла стоять. Ее медведь крепко держал ее. Как он оказался здесь, словно ответ на ее молитвы, как же он оказался здесь, рядом с ней, именно сейчас…

Дени вырвалась из его рук и едва не упала. Он подхватил ее, но она вырвалась снова. Тяжело дыша, почти ничего не видя из-за слез, она ударила его по лицу с такой силой, что его голова мотнулась в сторону.

Вместо того чтобы перехватить ее руку или уклониться, Джорах с глухим стоном принял пощечину. Он опустился на одно колено и положил к ее ногам нож, которым перерезал прутья клетки.

- Моя королева. – Это был его голос, но такой хриплый и придушенный, что его еле можно было узнать. – Делайте со мной что хотите.

Дени была в таком состоянии, что почти готова была согласиться на его предложение.

- Как ты посмел! – прошипела она. – Как ты посмел… вернуться ко мне, как ты смел подумать…

- Что вас нужно спасать? – Он насмешливо кивнул на клетку, сверкнув глазами из-под капюшона. – Если я ошибся, моя королева, прошу меня простить.

- Замолчи. Я не разрешала тебе говорить. – Дени сжала кулачки, желая обнять его, ударить его, поцеловать его, убить его. Он всегда был самонадеянным, всегда слишком многого хотел от нее. Мой медведь. Как вообще получилось, что он здесь? Почему у него не хватило благоразумия оставаться в изгнании, куда она его отправила? Но с тех пор как она прогнала его, вся ее жизнь, все ее царствование превратились в сплошные промахи и несчастья. Сир Барристан – храбрый и верный человек, он старался помочь ей, но Джорах, Джорах…

Рыцарь склонил голову.

- Мой язык принадлежит моей королеве.

Дени задумалась. Ноги отказывались держать ее, и она ухватилась за свою бывшую темницу, чтобы не упасть. Какая роскошь – ходить по земле, чувствовать кожей ночной ветер, вытягивать руки и наклоняться, распутать все петли и узлы, стеснявшие ее. Свобода. Мир снова открылся перед ней. Тем не менее, Дени была недовольна тем, что не смогла освободиться самостоятельно, как будто она провалила испытание. А где Дрогон? Нужно скорее улететь отсюда и оставить Джораха в лагере. Дотракийцы знают его еще с тех пор, когда он ехал рядом с ее солнцем и звездами, возможно, они отнесутся к нему по-дружески. А может, и нет. Мне-то что.

Но именно он вернулся за ней. Не Даарио, не сир Барристан и уж точно не ее благородный лорд-муж, Хиздар зо Лорак. Это Джорах в одиночку пересек Дотракийское море, выследил кхаласар, наблюдая за драконом. Милый мой безумец. Что же ты с нами делаешь?

Джорах все еще молча стоял на коленях, не двигаясь. Похоже, он ждал ее решения.

Я могла бы взять нож и убить его. Дени сделала шаг вперед.

- Сними капюшон, - сказала она. – Хочу посмотреть на тебя.

Джорах вздрогнул, словно не мог или не хотел противостоять эмоциям, которые вызывал у него ее голос. Наконец он протянул руку и убрал капюшон.

Дени отпрянула. Конечно, это был Джорах, но его лицо было сплошь покрыто синяками, шрамами и рубцами, так что его едва можно было узнать. Она сначала подумала, что ударила его так сильно, что остался след, но потом поняла, что это клеймо в виде жуткого демона.

- Что с тобой случилось? – вырвалось у нее. – Чьих это рук дело?

- Еззана зо Каггаза, мудрого господина из Юнкая, - ответил сир Джорах. – Точнее, его надсмотрщиков.