test

- Ваше величество, хотите верьте, хотите нет, но в один прекрасный день драконы станут вашими, как и Дейенерис. А теперь, я полагаю, мне не помешает немного отдыха после всего, что я для вас сделал. Надеюсь увидеть вас до отъезда, но если мы не увидимся – знайте, Иллирио передает вам свои наилучшие пожелания. Вы так напоминаете ему его возлюбленную Серру. Он собирается переслать вам еще десять тысяч золотых драконов к концу месяца. Увы, они не изрыгают огонь, но от них тоже есть польза. Итак, милорд, могу я идти?

- Можете, - холодно ответил Эйегон. – Убирайтесь.

Варис поспешно удалился. Эйегон и Коннингтон стояли молча, в то время как в комнате становилось все темнее и темнее. Наконец Джон Коннингтон сказал:

- Это было неразумно, мой принц.

- Меня уже тошнит от разумности. – Эйегон отшатнулся от руки, которую его приемный отец попытался положить ему на плечо. – И я не уверен, что могу им доверять. Слишком много нестыковок. Зачем им все это нужно? Получить удовлетворение от того, что они почти двадцать лет плели интриги и в результате свергли Узурпатора, изничтожили его ветви и корни, а потом благородно и бескорыстно восстановили на престоле законного наследника? У Иллирио Мопатиса столько денег, сколько можно купить за деньги, а Варис… если бы он был настоящим мужчиной, я мог бы предположить, что он желает женщин, золота, земель или славы, но он не мужчина. Или мне предлагается думать, что как только я взойду на престол, он с радостью останется мастером над шептунами, как и прежде? Одним богам ведомо, как давно он держит в руках все ниточки в Семи Королевствах, и для этого я ему совершенно не нужен.

«Тут он не ошибается», - был вынужден признать Коннингтон.

- Мой принц, когда вы наденете корону, у вас будет власть требовать ответа от кого угодно. Не важно, каковы мотивы у Вариса и Иллирио, сейчас они работают день и ночь, чтобы возвести вас на престол. Позвольте им сделать это, а уж потом выступайте против них, если это необходимо.

- Мне нужны эти драконы. – Эйегон сжал пальцы в кулак. – Я не дурак, я слышал, как погиб мой кузен Квентин. Но я – Таргариен, их законный повелитель. Я уже устал ждать, пока моя тетушка начнет наконец действовать.

Его слова сильно встревожили Коннингтона.

- Милорд, вы ведь не думаете о том, чтобы покинуть Вестерос и…?

- Нет, - сказал Эйегон, и лорд Джон постарался скрыть вздох облегчения. – Моя битва здесь, мой трон здесь. Миэрин в тысячах лиг отсюда, в нем царят война и смерть. Но если Дейенерис вскоре не появится, мне остается только надеть шутовской колпак и ходить на руках. А если она вообще не появится, тогда… этот план Вариса, он настолько безумный, что может сработать, но…

- Мы должны действовать… отважно, - посоветовал Коннингтон, чуть не сказав «разумно». – Захватить все, что нам под силу, призвать под наши знамена Дорн и Штормовые земли и, если получится, Западные и Речные земли.

Мальчик прав, это подло и бесчестно. Во время Колокольной битвы Коннингтон не взял в плен Роберта Баратеона, потому что не хотел губить ни в чем не повинных горожан. И к чему это привело – к бесчестью и изгнанию. Хоть это ему и не по душе, нужно, чтобы сердце стало таким же твердым, как и пальцы. Я и так уже превращаюсь в камень. Но умирающий стоит на ступень ближе к суду Семерых, и ему не хотелось воссоединиться в загробной жизни со своим серебряным принцем и сказать ему, что он возвел его сына на трон ценой превращения его в своего деда.

- Дорн, - язвительно произнес Эйегон. – Дорн и благоразумного принца Дорана. Я способен прочитать карту. Дорн на юге, милорд. Штормовой Предел – это не Королевская Гавань. И Солнечное Копье тоже.

- Я понимаю ваши чувства, мой принц, но мы должны действовать с осторожностью…

- Ну да, - сказал Эйегон. – Шаг за шагом, дюйм за дюймом. Именно этого от нас хотят кукловоды. Если бы только знать, кто они. Но я не собираюсь ехать в Дорн.

- Не поедете? – Этого Коннингтон и боялся. – Мой принц, вы должны…

- Я поступлю так, как должно. Это мой трон. И я собираюсь завоевать его. Сейчас.

- Так вы…

- Да, - сказал Эйегон и улыбнулся. – Я дам Варису и моей кузине время на то, чтобы они привели в действие свой план, но не более того. Тогда мы пойдем на Королевскую Гавань, а за нами двинутся западные и речные лорды, пока их кровь горяча. А если моя тетушка наконец пошевелится и вернется с драконами, она обнаружит меня восседающим на Железном Троне. Те же, кто будет возражать, отведают, каково пламя на вкус. Как вам такая позиция для переговоров?

«Устрашающе», - подумал Джон Коннингтон. Он не мог объяснить, почему почувствовал слабую, еле уловимую тревогу. Вам стоило остаться, Варис. Тогда вы увидели бы, что мальчик – истинный Таргариен.

========== Санса ==========

- Это вы. – Ей следовало бы сказать еще что-нибудь, все равно что, но она вся оцепенела от изумления. Такого просто не могло быть, но вопреки всем случайностям, это правда. – Вы.