test

Однако его внимание занимали не раздумья о богах, а скала, стоящая посреди озера, и тот, кто сидел на этой скале, так тихо, будто был вырезан из кости времен. Зеленая с бронзой чешуя засыпана снегом, из резных ноздрей не поднимается дым. Крылья сложены, со злобной морды свисает целая борода сосулек, а остекленевшие глаза открыты и смотрят на них. На него.

Дракон. Его дракон.

Он здесь. Джона охватили одновременно и недоверие, и ликование. Мелисандра все время лгала, но в этом она не ошиблась.

- Вель, - прошептал он. – Вель, посмотри.

Она с трудом приоткрыла глаза, вперив мутный взгляд в пустоту… потом заметила дракона и пристально вгляделась. Воздух был такой холодный, что, попытавшись открыть рот, Вель закашлялась, но она изо всех сил попыталась сохранить снисходительный тон, как будто видела драконов каждый день.

- Похоже, он мертвый.

- Нет. Не мертвый. – Джон был непостижимым образом уверен в этом, как будто часть его, которая была варгом и которая, как он думал, погибла вместе с Призраком, проникла внутрь чудовища. – Он ждет нас. Меня.

- Как скажешь, лорд Сноу, - сонно пробормотала Вель, и Джон с тревогой понял, что дело плохо. Если она уснет, то через несколько минут замерзнет. Он не мог оставить ее одну. Но с тяжело раненной девушкой на руках ему едва ли удастся приручить дракона и выбраться отсюда, прежде чем им помешает нечто ужасное.

После недолгих размышлений Джон двинулся, таща на себе Вель, вниз по склону холма, к берегу озера. Совсем недалеко был виден край земли, переходящий в скальный обрыв в тысячу футов высотой. Интересно, подумал Джон, что будет, если я пойду дальше? Я упаду с края обрыва или меня развернет лицом на юг? Что там? Что на другой стороне небытия?

К тому времени, как они добрались до замерзшего озера, переливающегося всеми оттенками черного, Вель совсем ослабла. Джон как можно осторожнее положил ее на землю, и она мучительно застонала от боли. Шкуры и меха, скрывающие ее тело, намокли от крови. Но все же у Вель осталось достаточно самообладания, чтобы смерить Джона раздраженным взглядом.

- Что ты так трясешься надо мной, ворона? Иди уже к своему дракону.

- Уже иду, - ответил Джон. В горле стоял комок; ему хотелось заплакать, но он не был уверен, что теперь вообще способен плакать. У одичалых был дар невозмутимо принимать любое положение дел, даже самое невероятное, и спокойно встречать смерть. Вель с самого детства жила бок о бок со смертью и видела, как та уносит ее друзей, ее родителей, ее возлюбленного Ярла, ее любимую сестру Даллу, всех ее собратьев в Суровом Доме, у Стены, на Клыках Мороза, в снегах. Она видела смерть от клинка, от холода, от упырей, от болезней, от голода, от боли, от горя. Она знала смерть в лицо и не боялась ее. Воистину редкая женщина.

Джон сунул два черных пальца в рот и свистнул.

Свист получался пронзительным и чистым, как голос северной волынки. Он прорезал заледеневший воздух, всколыхнув тихую ночь. Несколько напряженных мгновений ничего не происходило. Ни звука в ответ. Вокруг лишь край света и тишина.

А потом дракон запрокинул голову и закричал.

Его крик пронзил Джона, словно клинок, так же резко и болезненно. Джон почувствовал дракона, как тот поднимается, как расправляет крылья, стряхивая с них лед. Дракон выпустил из ноздрей тонкие струйки дыма, а потом изрыгнул пламя, немыслимо яркое в бесконечной ночи. Джон уже знал его тело, он недолго был в нем, после того как умер в теле Призрака: чудище тогда находилось внутри кирпичной пирамиды вместе со своим сливочно-золотым братом. Проникнуть внутрь дракона – это как будто надеть разношенную перчатку, натянуть ее на руку, расправить пальцы. Джон представил, как Призрак поворачивается к нему, смотрит на него красными глазами, а потом убегает на волю. «Иди ко мне, - сказал Джон зеленому дракону. – Ты мой. А я твой». И в его сознании вдруг всплыло имя: Рейегаль.

Чудище взлетело над скалой, подняв целую бурю сосулек, и крича так, что могло бы пробудить и мертвых. Они где-то рядом. Несколько резких взмахов крыльями – и дракон поднялся в воздух, выпустив струю пламени, которая прошла у Джона прямо над головой, так что ему пришлось пригнуться. Дракон оказался гораздо больше, чем он ожидал; почти совсем взрослый, пышущий жаром. От взмахов его крыльев поднимался вихрь, колышущий красные листья чардрева, колеблющий пламя северного маяка. И когда дракон развернулся на второй круг, Джон увидел, что за тварь крадется позади него.

- Вель! – Джон подхватил ее на руки, – она показалась ему немыслимо легкой, словно тряпичный сверток, - разбежался и прыгнул.