test

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем этот кошмар наконец закончился. Галея тяжело рухнула на бурные волны, и Арья, щурясь, разглядела целую флотилию кораблей. Все-таки мы везем Браавос с собой. Не золото и наемников, как рассчитывал сир Джастин, а беженцев – мужчин, женщин и детей, которым удалось спастись из затонувшего города. Те, кому не повезло, навеки останутся лежать среди каменных останков Браавоса, на дне морском. Боги милостивые, как же там глубоко.

Арья больше не дрожала. Уже не имело смысла бояться, поэтому она была спокойна. Не оглядываться. Не думать, что дальше. Не думать вообще. Она поднялась на ноги – на две ноги, принадлежащие девочке, не волчице, - замерзшая и промокшая насквозь. Сир Джастин отчаянно ругался, Летняя Дева цеплялась за канаты, люди Баратеона гребли и молились, а галея – истерзанная, разбитая, заваливающаяся на один бок, но все еще на плаву, как я, совсем как я, - двигалась сквозь беззвездную ночь к берегам Вестероса.

========== Дейенерис ==========

Он умер у нее на руках. Тонкий зловещий визг рога прорезал влажный воздух. Она упала на пол и почувствовала всем телом крылья и клыки, чешую и пламя, боль от раны Дрогона и жар от рыка Визериона. Она ощутила в себе жизнь и силу, которых так долго была лишена, всей душой почувствовала их, своих драконов, так же, как в тот раз, когда сожгла маленькую девочку, породив пламя и кровь. И в этот волшебный миг, изнемогая от невыносимой боли, она подползла к нему, и он упал. Рог выпал из его пальцев. Дени прижала его голову к своей груди. Его губы почернели, но он улыбался, наконец обретя покой, примирившись с самим собой и со своими поступками. Это его последний подвиг, последний подарок для нее. Дени не знала, что за неведомая сила сокрыта в витом черном роге, но это было ей безразлично. Он сделал это для нее, а она ничем не могла отплатить ему, — только подхватить его, только быть рядом с ним.

— Моя… королева… — Его улыбка стала еще шире, голова запрокинулась, открытые глаза смотрели в пустоту, сквозь сводчатый потолок. Может быть, он видел высокие сосны Медвежьего острова и свой бревенчатый дом на холме. — Спасибо…

Дени крепко обняла его, словно это могло удержать в нем жизнь. Но все было кончено. Могучие плечи содрогнулись, и ее медведь умер. По сравнению с мощным зовом рога, его последний вздох был тихим, почти незаметным. Джорах ушел быстро и легко, словно кто-то задул свечу.

Она долго сидела на полу, укачивая его в объятиях. Его лицо прояснилось, и даже клеймо в виде черепа разгладилось и стало менее заметным. Рабское клеймо, последнее наследие Джораха Мормонта. Он продавал рабов, а потом сам попал в рабство, он умер ради нее, раб королевы, раб любви. Дени поцеловала кончики пальцев и легонько провела ими по его небритой щеке. Не было слов, чтобы описать, какая буря пронизывала ее, сметая, кроша, жаркими толчками вбивая в нее истину о том, кто она такая. Кхалиси. Бурерожденная. Мать. Мать. Мать.

Дени легонько поцеловала сира Джораха в лоб и осторожно опустила тело своего храброго медведя на пол. Только тогда она спокойно подняла голову и встретила взгляд разномастных глаз карлика, стоящего неподалеку.

Он открыл было рот, чтобы представиться, а может, чтобы выразить соболезнования, но она оборвала его; ни в том ни в другом не было нужды.

— Тирион Ланнистер.

Карлик настороженно кивнул, не сводя с нее глаз.

— Он самый, хоть это и сомнительная честь, ваше величество.

Дени поднялась на ноги и подала ему руку, на которой он запечатлел краткий, благопристойный поцелуй. Она не имела понятия, что ей с ним делать, — может быть, нужно прогнать этого порочного и злонамеренного Беса прочь, а может, следует потребовать, чтобы он склонил колени и принес ей присягу, или ей стоит сделать его своим советником, — памятуя о судьбе высокородных лордов, с которыми ему доводилось иметь дело, это весьма опасный шаг. Джорах говорил, что хотел доставить Ланнистера к ней, — одним богам известно, зачем, — что его сестра-королева назначила награду за его голову, а еще будто карлику известно, кто нанял Золотых Мечей. Мормонт ясно дал понять, что ни на грош не верит этому человеку, но если Тирион хотел причинить ей вред, у него была хорошая возможность сделать это, пока она оплакивала сира Джораха. Нет. Ему нужно нечто другое.

— Вы поможете мне? — спросила Дени. — Когда я покидала Миэрин, его нельзя было назвать цветущим городом. Что-то не похоже, чтобы дела здесь наладились.