Тетрадь кенгуру

Чуть не доходя таблички «Миккадо» располагалась терраса в виде уложенной на бок буквы «П», прежде, возможно, служившая для выгрузки грузов. Надо действовать! Времени не остается ни минуты! Нужно как-то выбраться на берег, пока самка каракатицы до меня не добралась. А уж на берегу я как-нибудь разберусь. К сожалению, в книге в подробностях не описано, как внутренние органы мужской и женской особей вступают в контакт. Даже если предположить, что каракатицы могут парить в воздухе, смогут ли они, выскочив из воды, тут же быстренько спариться? Вряд ли все-таки они способны на такой трюк. Ясно, что человеком, собиравшимся взорвать «Дайкокуя», был либо сам автор, либо его главный герой; маловероятно, чтобы каракатицы сами по себе горели таким желанием.

Нужно развязать себе руки, чтобы иметь возможность противостоять любому врагу. Я уже отсоединил кронштейн, на котором висела капельница, и теперь верхняя часть тела могла двигаться свободно. Дальше надо как-то решить вопрос с мочеприемником. Я не отважился выдернуть катетер из уретры и решил просто отсоединить мешок с мочой. Приподнял его. Тяжелый, черт! Как пять томов энциклопедии. Гадость какая! Дно мешка промокло – то ли от грязной воды из канала, то ли от мочи.

Из-за эха, отражавшегося от сводов, я совсем не чувствовал расстояния, вдруг откуда-то, в стороне от моего баркаса, послышался скрип весел и звук плещущейся о борт воды. Видимость была хуже, чем я думал, наверное, из-за висевшего над водой тумана. Мой взгляд скользил туда-сюда по поверхности воды. Я легко различал пляшущие на волнах отблески осветительных ламп. Выше по течению ползло пятно света, напоминающее расплавленную медузу. Вот оно? Приглядевшись, я понял, что ко мне приближается рыбачий катер. Он был уже совсем близко. Метрах в трехстах, то есть в пяти-шести минутах. Надо торопиться!

Задумав отсоединить мешок с мочой от катетера, я нащупал разъем. Тянул его, крутил, но он не поддавался. Трубка не была вставлена в разъем, не была закреплена винтом, похоже, ее просто посадили на клей. Какая досада! Держа тяжелый мешок в левой руке, я сжимал в правой штангу из нержавейки, к которой была подвешена каракатица. Наконец после долгого перерыва я сумел оторвать зад от кровати. Теперь меня удерживал только ремень, хотя мне и удалось его значительно ослабить. Я отпустил штангу, чтобы попытаться отстегнуть пряжку, и меня тут же пронзила острая боль. Я вскрикнул. Совсем забыл, что с другой стороны трубка воткнута под ключицу. А нужна она, эта трубка? Даже если не получится избавиться от мочеприемника, я смогу легко оторвать мешок с внутренностями каракатицы. Уж от них я точно никакого питания не получаю. И все же меня не оставляли сомнения. А вдруг что-нибудь пойдет не так, если равновесие между мной и каракатицей нарушится? Ведь, что ни говори, со мной и без того все не так.

Со штангой в правой руке и мешком мочи в левой я спустил ноги с кровати. Я уже отвык ходить. А человек для этого предназначен. Увы, палуба была залита грязной водой. Ростки дайкона на ногах терлись друг о друга, создавая впечатление, будто я надел меховые полусапожки. Обувь тут же промокла и противно зачавкала. Обернувшись на корму, я стал наблюдать за преследовавшим меня катером, который вез самку каракатицы. Я не знал, с чем сравнивать, поэтому пришлось прикидывать расстояние на глазок. Силуэт катера вырисовывался довольно четко, – похоже, он преодолел уже половину разделявшей нас дистанции. Кажется, катер был без людей и управлялся автоматически. А штука, висевшая на мачте на носу катера, наверное, и есть внутренности самки каракатицы. Их бледное фосфоресцирующее свечение пульсировало в унисон с моим самцом. Каракатицы перекликались друг с другом.

«Поэт-шартрез» не солгал в своем предсказании.

Я открепил от весла рычаг, соединявший его с механизмом управления, и решил управлять баркасом сам. К счастью, у меня был кое-какой опыт – раньше уже доводилось грести. Отведя в сторону руку, державшую мешок с мочой, чтобы он не касался бедра, я сменил курс и стал изо всех сил грести к полуразвалившемуся причалу универмага «Дайкокуя». То ли из-за скрипа моего весла, то ли из-за того, что две каракатицы почуяли друг друга, устроивший за мной погоню катер круто взял вправо и начал приближаться.

Я заберусь на террасу, встану на краю и, когда катер подойдет близко, пырну самку штангой и потом врежу как следует. Но гладко причалить у меня не получилось. Обе руки были заняты довольно увесистыми предметами, и я растянулся между причалом и баркасом. Резкая боль прорезала уретру. К счастью, локтем правой руки, сжимавшей штангу с каракатицей, я зацепился за стенку и сумел кое-как вскарабкаться на причал. Боль в паху рано или поздно утихнет, а вот ростки серьезно пострадали от грязной воды.

Перед глазами у меня оказалась старая бетонная лестница. Со стороны канала она была не видна, ее скрывала тень от колонны. Тут же висела грубая пластмассовая вывеска с изображенной на ней красной стрелой и названием магазина.