Тетрадь кенгуру

У Стрекозы в большой сумке, как и положено ее профессии, умещался компактно уложенный набор инструментов для оказания первой помощи. Привычным движением она ухватила мой пенис, обернула ватой, быстро выдернула трубку и бросила наконечник в унитаз. Из готового лопнуть мочеприемника с шумом изверглась струя мочи.

– Еще немного – и у меня была бы уремия.

– Но не было же.

– Как вы узнали, что я здесь появлюсь?

Из пениса вытекла капелька крови. Сестра прижала вату к головке, и мой член быстро стал подниматься, хотя я этого совсем не хотел.

– Дурачок!

Она резко щелкнула по головке пальцем, похожим на стебель спаржи. Получилось очень больно. Я торопливо натянул только что купленные хлопчатобумажные брюки, влез в кроссовки. Пока я складывал одеяло и засовывал его под мышку, брюки сползли.

– Эта трубка ведь тоже больше не нужна? Может, отрежете ее с двух сторон, тогда я ее вместо ремня приспособлю…

– Очень странно. – Стрекоза наклонила голову набок, изучая идущую от капельницы трубку. – Это не трубка вовсе, а что-то вроде пластикового шнура. Леска на крупную рыбу? В любом случае кровотечения не будет, так что будем резать.

– Знали бы вы, как я с ней намучился.

Стрекоза достала маленькие ножницы и начала с того, что сначала отрезала трубку (она же шнур) в пяти сантиметрах от ключицы. Внимательно осмотрела кожу, где трубка была зафиксирована пластырем. Потрогала это место и снова наклонила голову набок.

– Не понимаю. Специалист посмотрит. Пока, во всяком случае, инфекции я не вижу.

– Но болит же.

Она спокойно рассекла внутренности каракатицы, бросила их в унитаз. Спустила воду. Недовольные таким обращением останки стали пускать пузыри и раздулись так, что на несколько секунд закупорили сливное отверстие, но в конце концов с громким бульканьем просочились в канализацию.

– А эту штуку можно использовать для самозащиты. Согласен?

Стрекоза вручила мне нержавеющий кронштейн для капельницы и быстро двинулась к выходу. Я хотел последовать за ней, но она оглянулась и издала глубокий вздох:

– Не надо за мной идти!

– Подождите! А куда же мне теперь?

– Возвращайся обратно. Все равно тебе больше некуда идти. – Стрекоза решительно указала пальцем вниз. – Ты же понимаешь.

– Понимаю. Но я хочу спросить одну вещь: неужели мужчина с зеленым лицом может иметь успех у женщин?

Ответа не последовало.

Теперь мне предстояла дорога вниз по лестнице, налегке. Плюс я получил свободу движения. Так что все стало гораздо легче. За второй металлической дверью изящная музыка барокко стихла, и меня поглотила тьма. А за третьей дверью вовсю завоняло канализацией и сточными водами.

Шум плещущейся о борт воды, смешанный со вздохами. Вступление к последнему хиту Pink Floyd. Преследовавший меня катер, с развевавшимися на носу кишками самки каракатицы, исчез. Я забрался на кровать и закрыл глаза.

Как все-таки здорово в сухих-то брюках!

3 Огненный берег

Канал становился уже, его стены в этом месте были вырублены в скале, на которой остались следы от инструментов. Течение стало гораздо проворнее.

Впереди канал поворачивал под прямым углом. Поле зрения расширилось. Чем это так ужасно пахнет? Кто-то рассыпал здесь танин. Я чувствовал, как отекает нос. В этот момент меня захлестнула волна мерцающего света, и моему взгляду открылся сияющий берег реки.

Я умер? Умер и уже на том свете? Меня переполняла скорбь. Я потер переносицу, и с губ сорвались слова бессмысленной песенки:

Ханаконда, арагонда, анагэнта.
Красным перцем все натрешь
И в кожурку от банана это же и завернешь.

Эта мелодия называется «Над дорогой Танин сгущается ночь». По дороге Танин перевозят чай, она пересекается с Шелковым путем.

Анабэнда, анагонда, анагэнта.

Корма вдруг резко задралась, и баркас нырнул вниз вместе с водопадом. Галлюцинации? Точно! Канал, по которому меня несло, выходил к устью реки на уровне моря. Куда можно отсюда упасть? Под землю? В преисподнюю?

Баркас днищем заскреб по камням. Или камни заскребли по днищу.

Наскочил на риф.

Баркас раскололся и уплыл, на берегу реки осталась лишь моя кровать. Солнце поднимало завесу из облаков, кисть художника расцветила киноварью скалистые кручи. Что это? Вечерняя заря? Или пламенеющие краски восхода? Блуждая под землей по сточным протокам, я, похоже, совсем потерял чувство времени.

Свет стал затухать. Сверкающий золотом загробный мир окрасился в цвет омлета. Скалы и камни, цвет сухих листьев, цвета моркови, тыквы… плато застывшей лавы, усеянное пятнами серы. Должно быть, это первый круг ада. Как эти сувениры называются, с какого горячего источника?… Лавовые леденцы? Такие штучки, как кусочки пемзы, которые легко крошатся, когда зажмешь их между языком и верхним нёбом.

По берегу реки, закручиваясь в спираль, пронесся порыв ветра, пропитанного сероводородом.

Сандзу?[7]