Тетрадь кенгуру

Я непроизвольно пустил струю – ночное недержание… и почувствовал прилив тепла. Неизбывный, блаженный вкус полного раскрепощения, которым можно наслаждаться, пока меня никто не видит.

Ветер закрутился в спираль, разогнав на минуту туман. Примерно в трехстах метрах вверх по течению возвышался невысокий холм, в котором хорошо виден вход в тоннель. Там и был тот самый дренажный канал, выбросивший меня вместе с баркасом в реку.

А дождь извергался все сильнее. Что-то сверкало, потрескивало. Это как сумасшедшие спаривались цикады.

Вдруг в тоннеле показался огромный ком грязи и закупорил вход. Получилось вроде пробки из смолы. Вода давила на нее изнутри, и пробка стала раздуваться как пузырь из жевательной резинки. В конце концов ее прорвало и из тоннеля хлынул поток свинцово-серой жидкости.

Она была явно органического происхождения. Впечатляющее зрелище. Наверное, так мочится кит. (Хотя, конечно, я никогда не видел, как он это делает.)

Я бросился обратно к кровати. Еще не хватало, чтобы меня смыло потоком мочи. Но избежать этого не удалось. Волна вонючей жижи догнала меня и подхватила. Мне вспомнились глаза морской птицы, которую я видел по телевизору. Выпачканная в нефти, которая вытекла из севшего на мель танкера, она стала похожа на леденец, облитый черной глазурью, и беспомощно кричала. Я отчаянно уцепился за раму кровати. Под напором воды кровать подпрыгнула. Боясь, как бы меня не смыло, я обхватил раму ногами и как-то умудрился вскарабкаться на кровать. На миг мне показалось, что под кроватью стоят какие-то баллоны. Может, в них кислород на экстренный случай? Но разбираться с ними времени не было. Я вытянулся на матрасе лицом вниз. Раскинул передние конечности, подражая ящерице, и стал ждать удар второй волны.

Но обошлось. Я думал, волна перекатится через меня, а вместо этого просто поплыл, как на лодке. Передок кровати приподнялся, и она заскользила по поверхности. Уж не баллоны ли, которые я заметил под матрасом, держат ее на поверхности? Кровать-амфибия? Вздор! Такого быть не может!

Кровать двигалась с приличной скоростью. Прямо как серфингист по волнам.

Меня снова замутило. Где-то между желудком и пищеводом начались спазмы. Это уже не от дайконового сэндвича, скорее морская болезнь. Перескакивая с волны на волну, сотрясаясь всеми сочленениями, кровать мчалась вперед.

В мерцании дня Сай-но Кавара осталась позади. Вероятно, я больше не вернусь туда, даже близко не буду от этого места. Прощайте, маленькие демоны! Было немного грустно. Детские фигурки в длинных, не по росту, майках. Жалкие, но такие милые. Хотел бы я их послушать еще разок. И еще эта недоразвитая девчонка запала в сердце. Нет, она мне не чужая. Мне кажется, это «некто», которое соорудило когда-то хижину в уголке моей памяти и тихо там живет.

Берега стали сужаться, вода в реке поднялась.

И вот – катастрофа! На пути возникло заграждение, на котором было написано: «Проезд запрещен!»

Похоже, впереди та самая серная шахта, о которой предупреждал меня вожак маленьких демонов. Заграждение было кустарное – его слепили на скорую руку из досочек и проволоки, но, поскольку оно стояло поперек реки, столкновение казалось неизбежным. Если учесть вес и скорость кровати, она, скорее всего, пробьет его насквозь. Не хватает только покалечиться здесь. Я сжался в комок и накрылся с головой одеялом.

Столкновения не произошло. Кровать проскочила препятствие, не встретив сопротивления, словно перед ней оказалась картина, нарисованная на промокшей бумаге.

Я снова оказался в темном тоннеле. Он был вполовину ниже дренажного канала, где я укрылся после визита в «Дайкокуя». Потолок нависал над самой головой, того и гляди шишку набьешь.

Спустя какое-то время столкновение все-таки случилось. Сзади, там, где затылок и шея, что-то хрустнуло, как мороженое мясо.

Не знаю, то ли я пришел в сознание, то ли просто проснулся.

Над горизонтом висела почти идеально круглая луна цвета старой медной кастрюли. Опять ночь. Значит, после того как я вырубился, прошло полдня, а то и больше. Холодно. Я попробовал покрутить головой. Больше боли меня встревожил хруст костей. Он напоминал скрип деревянного пола в коридоре заброшенного школьного здания.

Стараясь совладать с болью, я медленно огляделся. Странное ощущение. Кровать куда-то делась. Я лежу на чем-то мягком и неровном. Как в ложбинке, а вокруг – вроде футбольные мячи. Стоял сырой запах кухни. На свиные головы не похоже. Не скотобойня же это, в самом деле. Похоже, на краснокочанную капусту. Или в свете луны зеленое кажется красным? Хотя в последнее время шинкованную краснокочанную капусту часто подают как гарнир к свиным отбивным. Мода такая, наверное.