Тетрадь кенгуру

– Если по картинке, на которой свинья без хвоста, – увольте! Вы с самого начала смотрели на меня как на придурка. Это меня бесит.

– А ты помнишь, где и как потом блуждал?

– Надо объяснить?

– Ну не то чтобы…

– Ладно! История простая. Для начала меня прицепили к эвакуатору как нарушителя правил стоянки и свалили в подземный тоннель на какой-то стройке. Потом кровать пустили по рельсам… У тебя есть младшая сестра?

– Было две. Одна умерла, другая вроде сбежала из дома.

– Вот оно что? До того как оказаться здесь, я видел двух девчонок с поразительными глазами. У них уголки опущены. Первая помахала мне рукой из окна пустого поезда, с которым я чуть не столкнулся в этом тоннеле.

– Ты грубый, невоспитанный мужлан! Говоришь о девушке и копаешься в физических недостатках…

– Какие недостатки… Я считаю ее удивительно привлекательной… Правда! Одна, в пустом поезде… Она не выходит у меня из головы.

– Знаешь, какое у меня было прозвище в школе?

– Какое?

– Ракуган.

– Это вроде печенья, что ли?

– Нет, это меня из-за глаз так обзывали[12].

– Мне нравятся такие глаза. Так и тянет лизнуть уголки.

– Давай дальше рассказывай.

– В конце тоннеля был причал. За мной приплыл баркас, на каких ловят каракатицу. Там под землей огромная сточная канава. Широкая, как четырехполосное шоссе. Когда-то, должно быть, это был канал. И вот превратился в сточную канаву. Плыл по течению какое-то время, пока не причалил к «Дайкокуя». Там на меня напал другой баркас с каракатицей. Мне быстренько удалось укрыться в «Мирских желаниях»… И когда в магазине меня уже собрались привлечь за воровство, появилась ты, как богиня спасения. Хочешь сказать, что это совпадение? Второй раз ты возникла сегодня утром, когда я в капусте ругался со своей мамашей. Чуть до крови дело не дошло, и тут неожиданно вмешалась ты. В самый нужный момент… Это ж уметь надо. Ты знаешь что-то такое, чего я не знаю. Так ведь?

– Я каждое утро выхожу на прогулку. Мне надо быть в форме, а то я сноровку потеряю. Как буду кровь брать тогда?

Три раза прозвенел звонок. К платформе приближалась вторая электричка.

– Как только получу обратно кошелек, тут же верну деньги за то, что купили в «Мирских желаниях», и за лапшу… Я его оставил в клинике, в одежной корзине.

– Что дальше было?

– О'кей. После «Дайкокуя»? Вернулся на баркас. Куда еще мне было идти? Потом баркас выбросило из тоннеля, и он сел на мель. И я оказался в Сай-но Каваре. Там тоже светало. Поэтому я и высчитал, что сегодня второй день.

– В Сай-но Каваре вход в реку Сандзу? Абортированные младенцы собираются там сотнями, поют, складывая камни, так?

– Там мощные серные источники и можно принимать ванны под открытым небом. После них с ногами вроде лучше стало. Мне показалось, что ростки после ванн стали вянуть…

– Как там они поют? «Мой первый камешек отцу…»?

– Я целиком помню. Я там подрабатывал, следил, чтобы все было правильно со стихами, за бесплатные талоны на ванны и питание…

История эта о Сай-но Каваре,
Где мечутся детские души меж раем и адом
В пещерах загробного мира.
Два, три, четыре, пять – им всем нет десяти.
Собрались в Сай-но Каваре и каждый плачет:
«Папа! Мама! Как без вас мне плохо!» -
Рыдает глас другого мира,
Стенанием пронзая плоть и кровь…

Потом уже идет знаменитое «Мой первый камешек отцу»…

– «Второй – за мать»…

– А третий за кого, знаешь?

– Нет.

– Вот видишь! Почти никто не знает. Зато все знают, за кого первый и второй. Сказать, за кого третий?

– Ну ты чудак! У тебя чересчур строгие вкусы для твоего возраста.

– Дело не во вкусах.

– Ну да! Ты такой живчик стал, когда читал эти строчки.

– Ты не понимаешь. Там самое большее – с десяток детей-демонов. Это дети из детского сада при муниципальном спа-центре. Они дают представление для туристов, которые приезжают на автобусах, и с них собирают пожертвования. Среди этих маленьких демонов есть девочка. Меня привлекли ее глаза, у них уголки вниз глядят. Очень на тебя похожа. Я тебе раньше не рассказывал? Она ходит в длинной, ниже колена, майке без рукавов, и она ей очень идет… Говорят, она сирота… Как она будет дальше жить? Хор у них хороший, его знают, так что детсад, наверное, на одни пожертвования проживет… Но, что ни говори, что-то в этой мелодии бередит японскую душу. А стихотворный размер… Это же просто классика! «Свет зеленый, посмотри еще разок, вправо-влево…»

– Я вижу, тебе нравится.

– Как могут нравиться эти мрачные заклинания? Если бы мне нравились такие вещи, разве стал бы я биться с покойной мамашей. Я неблагодарный сын. Согласен. Признаю. И в искупление вины положил бы за нее камешек-другой.

– Мне было больно на вас смотреть. Ведь у меня же мать только что умерла…

– Понимаю. Смотреть, как человек от тебя удаляется, видеть его спину – вредно для психики… Эх! Дался ей проклятый сямисэн!