The Corporation and the Twentieth Century

Хотя он поддержал Франклина Рузвельта на выборах 1932 года, надеясь на прекращение сухого закона и высоких ставок подоходного налога, которые лежали в его основе, Пьер дю Пон быстро разочаровался в "Новом курсе". Он считал, что администрация Рузвельта сильно превысила полномочия исполнительной власти и государственной власти. Летом 1934 года дю Пон, Джон Якоб Раскоб, Альфред П. Слоун и другие лидеры бизнеса поднялись на новый, еще почти пустующий небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы встретиться с бывшим кандидатом в президенты от демократов Элом Смитом. 1 Надеясь затронуть толстую жилу американских ценностей, группа договорилась основать общество для продвижения либеральных и конституционных идей, включая свободу договора и ограниченное правительство. 2 Это будет Лига свободы. По мере приближения выборов 1936 года Лига начала активную кампанию в пользу кандидата от республиканцев Альфа Лэндона. Однако, несмотря на значительное финансирование со стороны дю Пона, ассоциация, финансируемая богатыми промышленниками, не смогла добиться успеха в борьбе с администрацией, раздававшей избирателям льготы во время депрессии. Лэндон победил только в Вермонте (как изменились времена) и Мэне.

Но было бы ошибкой считать Лигу свободы представителем реакции бизнеса на Новый курс. Многие предприниматели были вполне довольны временными преимуществами, предоставленными им NRA, и долгосрочными преимуществами, вытекающими из повсеместного регулирования цен и входа. Более того, как Пьер дю Пон и его коллеги принципиально поддерживали идеи Лиги свободы, так и другие лидеры бизнеса поддержали Новый курс. Среди них были Уолтер Тигл из Standard Oil, Джерард Своуп из General Electric, Томас Дж. Уотсон из IBM, а также такие финансисты, как Эверилл Гарриман и Уинтроп Олдрич. 3 Все они были прямо или косвенно связаны с комитетом, который разрабатывал систему социального обеспечения. 4 Томас Фергюсон предположил, что отрасли с большой рабочей силой и ориентацией на внутренний рынок предпочитали старую республиканскую систему тарифов и свободных трудовых договоров, в то время как отрасли, в частности финансовая, с низкой стоимостью рабочей силы и трансграничной торговлей, были склонны поддерживать Новый курс, поскольку такие отрасли были мало затронуты трудовой политикой после принятия закона Вагнера, и они выигрывали от международной ориентации демократов. Во время предвыборной кампании 1928 года Смит и Раскоб настаивали на введении высоких тарифов для борьбы с Гувером; однако кандидат Рузвельт, чувствительный к своим антитарифным настроениям на Юге, уступил в вопросах торговли, и к 1934 году его администрация смогла провести Закон о взаимных торговых соглашениях, который дал президенту беспрецедентные полномочия по заключению торговых сделок, направив тарифы по плавной траектории вниз и сократив возможности для тарифной политики Конгресса. 5.

Рузвельту всегда было свойственно держать открытым как можно больше вариантов, и президент без проблем поощрял одновременно два несовместимых полюса прогрессивизма Нового курса - централизаторский ассоциационизм Тагвелла и вильсонианский популизм Феликса Франкфуртера и его последователей. В 1935 году президенту придется выбирать, и выбор этот будет нелегким. Несмотря на поддержку некоторых представителей деловых кругов, Рузвельт считал, что нападки со стороны крупного бизнеса через Лигу свободы (а также со стороны малого бизнеса через Торговую палату США) представляют собой отступление от коалиции сотрудничества, которую, как он считал, он создал, и он обвинил бизнес в решении Верховного суда против NIRA. 6. Возможно, более существенным было то, что президент также чувствовал жар от грубо популистских претендентов на его левом фланге. 7 Когда-то сильный сторонник Рузвельта, Хьюи Лонг стал заклятым врагом того, что он считал корпоративизмом Нового курса. Создав общенациональную, хотя и слабо объединенную сеть клубов Share Our Wealth, Лонг был готов бросить вызов Рузвельту на выборах 1936 года с программой массового перераспределения и общественной собственности. Еще в большей степени, чем Лонг, отец Чарльз Кофлин узурпировал фирменное средство Рузвельта - радио, чтобы создать свой Национальный союз социальной справедливости, выступая против NRA как заговора международных банкиров (в большинстве своем еврейских). 8 Хотя к концу 1935 года Лонг был мертв, а Ватикан начал прижимать Кофлина, Рузвельт не мог игнорировать популистские настроения, которые привели этих и подобных им деятелей к известности. 9

В своей речи, ставшей одной из самых известных, Рузвельт, приняв 27 июня 1936 года номинацию от демократов, задал тон следующим четырем годам. Глядя на ночную толпу из 100 000 человек на филадельфийском стадионе Franklin Field, Рузвельт провел сложную аналогию с Американской революцией. Как раньше американцы отмахивались от роялистов XVIII века, так и сегодня, в мире технологий, немыслимых в 1776 году, американцы должны бороться с роялистами нового типа - экономическими роялистами.