The Corporation and the Twentieth Century

В основе дискуссии в администрации Рузвельта лежали идеи Гардинера Минса, получившие широкую известность благодаря меморандуму 1935 года, распространявшемуся в Вашингтоне по самиздату. 18 Крупные фирмы устанавливали негибкие "управляемые" цены по своему усмотрению, утверждал Минс, а не гибкие цены, предполагаемые стандартной экономикой и все еще действующие во многих секторах экономики. В результате введения регулируемых цен корректировка в крупном корпоративном секторе американской экономики стала происходить не по ценовой марже, а по марже выпуска и занятости. 19 Это сразу же делает корпорации причастными к рецессиям и депрессиям. Сам Минс ясно говорил, что регулируемые цены плохи потому, что они регулируемые и негибкие, а не потому, что они монопольные. 20 В коротком заявлении, которое он написал для пресс-конференции Рузвельта 18 февраля 1938 года, Минс утверждал не то, что цены слишком высоки в регулируемом секторе, а то, что они слишком низки в нерегулируемом секторе. 21 Переведенный из Министерства сельского хозяйства в структуру, которую в итоге назвали Советом по планированию национальных ресурсов, Мэнс остался сторонником государственного планирования в стиле раннего Нового курса, направленного на устранение "дисбалансов" в экономике. 22

Другим членам администрации было бы проще связать регулируемые цены с монопольными. Хотя Рузвельт отказался полностью посвятить себя жестким антимонопольным мерам, к апрелю его советники убедили его одобрить расследование конкуренции в американской промышленности. Передавая запрос в Конгресс, который включал в себя разрешение на выделение 200 000 долларов для Антитрестовского отдела и 500 000 долларов для крупного межведомственного исследования, Рузвельт прямо связал регулируемые цены с рецессией: "Одна из главных причин наших нынешних трудностей заключается в исчезновении ценовой конкуренции во многих промышленных областях, особенно в базовом производстве, где концентрация экономической власти наиболее очевидна и где жесткие цены и колебания заработной платы являются обычным явлением". 23 Рузвельт разразился потоком популистской риторики, твердо придерживающейся традиций Брандейса в поддержку малого бизнеса, которая перекликалась с речами Джексона и Айкеса. "Тесный финансовый контроль, через взаимосвязанные сферы влияния на каналы инвестиций и через использование таких финансовых механизмов, как холдинговые компании и стратегические доли меньшинства, создает жесткий контроль над бизнес-политикой предприятий, которые маскируются под независимые единицы. Эта тяжелая рука интегрированного финансового и управленческого контроля лежит на крупных и стратегически важных областях американской промышленности. Мелкий бизнесмен, к сожалению, оттесняется на все менее независимую позицию в американской жизни. Мы с вами должны это признать". 24

Несмотря на бурную риторику, просьба Рузвельта не вызвала особого ажиотажа. В конце концов, он просто попросил провести исследование. Сенатор Уильям Бора, республиканец-популист из Айдахо, был не одинок, предвидя, что расследование "затянется и в конце концов превратится в пыль на верхней полке в виде двадцати томов, к которым мало кто будет обращаться". 25 На самом деле это была заниженная оценка. В период с 1938 по 1941 год Временный национальный экономический комитет допросил 655 свидетелей, подготовил около восьмидесяти томов, содержащих более двадцати тысяч страниц показаний, и опубликовал сорок четыре монографии. 26

Пока Рузвельт произносил популистские речи против крупного бизнеса, он одновременно занимался смещением агрессивного Роберта Джексона с поста главы Антитрестовского отдела. Когда в марте освободилась должность генерального солиситора, Джексона вышвырнули наверх, заменив лояльным и хорошо связанным с "Новым дилером" Турманом Арнольдом. 27 По данным одной из вашингтонских газет, администрация остановилась на четвертом варианте. 28 Уроженец Вайоминга, Арнольд в то время был профессором Йельской школы права, очага правового реализма, который он предпочитал. Далеко не всегда его называли защитником доверия, на коктейльных вечеринках его чествовали как автора забавного трактата в стиле Веблена, в котором антитрестовское законодательство сатирически изображалось как чисто символическое проявление политического театра. Фактические результаты антимонопольного законодательства, утверждал Арнольд в книге "Фольклор капитализма", заключались лишь в том, чтобы "способствовать росту крупных промышленных организаций, отводя нападки на них в чисто моральное и церемониальное русло"." 29 Неудивительно, что книга стала помехой на слушаниях по утверждению Арнольда, особенно в глазах сенатора Бораха, чья карьера, как писал Арнольд, была основана на крестовых походах по разрушению доверия, "которые были совершенно бесполезными, но чрезвычайно живописными, и которые принесли большие дивиденды в плане личного престижа". 30