The Fallout (ЛП)

— Я не виню тебя! Я прошу прощения, я… Я поблагодарила тебя! Я не этого хотела! Я не имела в виду, что ты должен был меня остановить, и знаю, что не оставила тебе выбора. Я имела в виду… Если ты собирался отправиться… Почему ты пошёл к Люпину? Почему вернулся…

— А что ты сама думаешь? — орёт он и, разводя руки, задевает кулаком лампу, та падает, но не разбивается. Можно подумать, это расстояние между его ладонями содержит в себе все ответы, но там пусто, и Гермиона ничего не понимает.

Она выдыхает, стискивает челюсти и качает головой. Все разваливается на части.

— Это слишком тяжело.

Она замечает, как на его лице мелькает тень замешательства, и уходит прочь.

День: 1473; Время: 12

Небо разверзается с грохотом. Наверняка между началом проливного дождя и оглушающим рокотом грома была какая-то пауза, но Гермиона ничего не заметила. Кажется, будто от этого звука содрогнулся дом, — она резко — до боли в шее — поворачивается к окну.

Это единственный раскат грома за всю грозу. Она час наблюдает за дождём, но больше ничего не слышит.

День: 1473; Время: 15

На фоне чёрной коры и оттенков зеленого небо кажется голубым почти до белизны. На ветке нелепо болтается птичья кормушка — пустая, если не считать виднеющихся внутри каких-то липких комков. Птицы скачут по веткам туда-сюда, и капли недавнего дождя медленно срываются с верхушек массивных деревьев. Влажные листья подрагивают в солнечном свете, и Гермионе вовсе не следует так бояться звуков капающей воды.

Она всегда любила слушать дождь сквозь открытое окно, наблюдать за тем, как беснуется стихия. Сейчас всё иначе: уже почти сгустились сумерки, грязь налипла на ноги, а тело, промокшее под сильным дождём и теперь мёрзнущее под порывами холодного ветра, колотит крупная дрожь. Гермиона прислушивается к окружающим её шорохам, стараясь привыкнуть к шелесту природы, чтобы, в случае чего, различить посторонний звук. Последнее, что ей сейчас нужно, это начать палить по каплям.

Она замечает сквозь листву птицу, устремляющуюся в бело-голубую даль. Туман, укрывающий поросший лесом холм, приближается по мере их продвижения вперёд. Они шумят, подобно надвигающейся грозе: шуршание ткани, шёпот листвы, хлюпанье и чавканье грязи под ногами, хруст сучков, скрип отодвигаемых ветвей, шумные вдохи. Все эти звуки синхронизировались, сливаясь в какой-то древний ритм, предвещающий скорый потоп, и нарастая вместе со жжением в бёдрах.

Дин бежит рядом с ней, и всякий раз, когда она на него смотрит, то видит шрам от своего неумелого лечения. Когда-нибудь она привыкнет, но сейчас думает лишь о Симусе, о том, как Дин оттащил её от края бездны, и как, потеряв надежду, они оба стояли в коридоре. Гермионе постоянно хочет сжать его в объятиях. Ты помнишь ту минуту, когда мы были уверены, что умрём вместе, когда мы остались одни и больше не за что было держаться? Ты помнишь? Хотя она знает, что Дин никогда об этом не забудет, так же, как и она сама. Гермиона частенько оказывалась в опасных ситуациях, приближалась к смерти. Застывала в секунде от неё. В сантиметре.

Но в тот день всё было иначе. В том самом коридоре она попрощалась и с ним, и со своей жизнью, всё шло к тому, что это должно было стать её последним переживанием. И пусть однажды они окажутся совсем чужими друг другу, что-то будет притягивать её к Дину всю оставшуюся жизнь. Именно эта непонятная эмоция заставляет Гермиону испытывать потребность обнять его при каждый встрече и улыбнуться, словно говоря, смотри, мы живы.

Лес заканчивается внезапно, и ей приходится вцепиться в деревце, чтобы не свалиться с холма. Дерево молодое, пальцы почти полностью обхватывают его ствол, но древесина трескается, когда Гермиона уже относительно твёрдо стоит на ногах. Брызги грязи обдают её одежду, но она не обращает на это внимания и разжимает руку, едва за дерево хватается аврор — и под его пальцами ствол ломается. Мужчина валится на бок и с оханьем ударяется спиной о склон. У подножия уже стоят, покрытые грязью и смущённые, три члена их группы.

— Когда мы умудрились пересечь границу маггловского мира? — Дин тяжело дышит и, оглядываясь, хватается ладонью за её плечо, будто в случае падения она сможет удержать их обоих.

Гермиона переводит взгляд на Драко, который слишком занят вытаскиванием карты из кармана, чтобы отвечать на вопросы. Где-то внизу раздаётся какой-то неприятный гул — опустив глаза, она видит машину, проезжающую по луже. Четверо упавших бойцов пытаются вскарабкаться обратно, но склон слишком крутой и скользкий. Прямо перед ними проходит шоссе, на другой стороне которого расположилась школа. Дорога слева исчезает в лесу, а справа от подножия холма виднеется магазин. Чуть дальше Гермиона может разглядеть вывеску ресторана. Не видно ни дома, ни какого-то другого здания, которое бы зловеще пряталось среди деревьев.