The Fallout (ЛП)

Сидящий в шортах и футболке Невилл оглядывает её свитер и тёплую мантию и сочувственно улыбается именно так, как умеет только он.

— Я приготовлю для тебя чай. Или хочешь какао?

— М-м-м. Удиви меня, — Гермиона пожимает плечами, пристраивает свой сундук у двери и плюхается на небольшой диванчик.

— Драко, я могу взять одеяло, что у тебя за спиной?

Гермиона резко вскидывает голову и от удивления даже забывает шмыгать, так что из носа едва не начинает течь.

Малфой стягивает со спинки своего кресла одеяло и бросает его на подлокотник диванчика вместо того, чтобы передать в руки терпеливо ожидающему Невиллу. Тот улыбается Гермионе, пока она медленно натягивает на себя одеяло, настороженно следя за бывшими однокурсниками. С каких это пор Невилл начал называть Малфоя иначе, кроме как… ну, Малфой? Интересно, как долго сотрудничают эти двое, раз Малфой никак не отреагировал на то, что к нему обратились по имени?

Невилл исчезает в коридоре, и Гермиона решает расспросить его позже. Пока она пребывает в ступоре, Малфой снова возвращается к лежащему у него на коленях блокноту, и она видит, как он что-то быстро пишет, глядя на бумагу сквозь падающую на лицо чёлку.

Одеяло тёплое, но Гермиона не знает, причина в самом доме или в спине Малфоя, хотя скорее всего, справедливо второе. Как бы там ни было, она уютно в него закутывается. Не обращая внимания на тишину, она успевает сделать всего несколько глотков чая, который принёс Невилл, но ей становится лень удерживать чашку. Сквозь слипающиеся веки она видит, как Малфой что-то изучает в своих записях, как Невилл над чем-то задумался, и тихое бормотание их разговора её убаюкивает.

Когда Гермиона просыпается, ей требуется несколько долгих мгновений, чтобы сообразить: должно быть, наступил новый день. Малфой — уже в другой одежде — сидит на том же месте, где она видела его в последний раз, и на бумаге чертит маркером яркую розовую линию через череду чёрных строчек. Разглядеть подробности со своего места Гермиона не может, к тому же зрение со сна её подводит, но она знает, эти строчки — имена, она уже видела подобные списки на совещаниях.

Малфой вздыхает — это скорее движение, нежели звук, — и убирает с лица волосы. Закрывает колпачок, задумчиво рассматривает список и отбрасывает розовый маркер в сторону. Подтягивает ноги, и Гермиона замечает, что его носки разного цвета. Интересно, а знает ли об этом сам Малфой.

Когда она переводит взгляд обратно на его лицо, он смотрит прямо на неё. Гермиона понимает, что закрывать глаза глупо, но всё равно поступает именно так. Кровь устремляется к щекам, и когда Гермиона поддаётся любопытству и приоткрывает веки, выражение лица Малфоя не меняется — он лишь приподнимает бровь.

— Именно так ты прячешься от монстров в шкафу?

Нет, только от тех, кто в кресле, — но этот ответ она придумает позже. А сейчас моргает снова и снова и выдаёт:

— Вообще-то, обычно я прячу голову под подушку.

Малфой издает смешок, судя по всему, так же удивлённый её ответом и собственной реакцией, как и она сама.

— Вижу, эти методы очень эффективны во всех твоих сражениях.

Она на мгновение замирает.

— Полагаешь, я от всего прячусь?

— Нет. Полагаю, ты всегда выбираешь наиболее лёгкое решение, даже если оно не сработает.

Гермиона сверлит его взглядом, выпутываясь из своего кокона.

— Я не ищу лёгких путей…

— Неужели?

— Выбирай я простые пути, Малфой, меня бы здесь не было.

Он задумчиво смотрит на неё какое-то время, после чего бормочет:

— Думаю, ты права.

— Более того, не понимаю, когда это ты перестал считать…

— Уже начали, да? — в дверном проёме появляется Невилл, размахивающий чайным пакетиком, будто белым флагом. — Гермиона?

Она почти что решает закончить свою мысль. Потому что ей не нравится отступать, когда дело касается Малфоя, но выражение лица Невилла такое усталое и серьёзное, что она сдаётся. С пыхтением и бормотанием Гермиона выбирается из недр дивана и встаёт, помятая и взъерошенная. Она чувствует взгляд Малфоя на своей буйной со сна шевелюре, но, честно говоря, ей плевать.

Проходя мимо, она окидывает Малфоя взглядом — его брови ползут вверх, а угол рта чуть дёргается.

— Кстати, у тебя носки непарные.

Может, это ребячество, или Малфою всё равно, тем не менее Гермиона фыркает и задирает нос.

— Не думаю, что ты прекратишь с ним цапаться, — говорит Невилл, когда чуть позже они уже уселись за стол, и Гермиона почти что пришла в себя. — Неважно, по какому поводу. Вы больше не на разных факультетах, не по разные стороны, но по-прежнему будете продолжать пререкаться.

— Это не означает того, что мы стали другими людьми. Мне всё равно, пусть Малфой спланирует хоть каждую операцию или организует фонд спасения домашних эльфов. Потому что часть него навсегда останется тем заносчивым засранцем, а часть меня никогда об этом не забудет.

Невилл смеётся и смотрит в свою чашку с чаем, и Гермиона знает, сейчас он скажет то, что ей не понравится.

— Гермиона, он не такой уж плохой. Он по-прежнему Малфой, но… старше. Более зрелый. Менее опасный и жестокий. Я не знаю…