The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Больше всего мне нравились гастроли. Мне это нравилось. Даже несмотря на то, что меня всегда напрягало получение зарплаты, или путешествие, которое всегда было хуже, чем нужно, потому что люди, планирующие его, никогда не думали о том, как сделать его проще, или потому что отель всегда казался строящимся, или потому что мониторы отстойно работали 70 процентов времени, и мы не могли услышать себя, или любой из списка ужасов, которые можно себе представить, если они когда-либо путешествовали куда-либо.

Но мне это нравилось. Плавучий цирк, и часто - обычно - музыка была великолепной. Нередко мы приезжали, а там была катастрофа, обычно с оборудованием. Однажды вечером Дуги играл на детской барабанной установке, которую он разрушил, играя на ней молотком. В другой раз он играл на установке под названием Jolly Drums. Я знал, что они называются "Веселые барабаны", потому что на бас-барабане большими, анимированными, красочными буквами было написано "Веселые барабаны". Как может кто-то привезти вас в свой город играть музыку, подписав контракт, в котором говорится, что у него будет указанное оборудование, а потом, когда вы приезжаете, оно оказывается совсем не таким, как должно быть? Это оскорбительно для нас и оскорбительно для музыки. Единственным выходом для нас была бы отмена, но единственной причиной, по которой мы затеяли всю эту ужасную историю, было исполнение музыки.

Но это напряжение часто заставляло нас играть лучше. Это создавало ситуацию "мы против них": Чем хуже была ситуация, тем сильнее мы объединялись. Мы играли с абсолютной яростью. Мы объединялись и сражались, как люди на войне, пока не побеждали звук в зале. Ни один концерт не заканчивался до того, как мы находили эту вещь, до того, как мы каким-то образом завоевывали звук комнаты.

Первое выступление - на джазовом фестивале, и на самолете из США прилетело много известных джазовых музыкантов старшего поколения. Рой в полном восторге. Большую часть полета он сидит и разговаривает с Реджи Уоркманом, который когда-то играл на бас-гитаре с Колтрейном. Признаюсь, что почти для любого роговика получить шанс пообщаться с человеком, который действительно знал и играл с Колтрейном, - это огромная и захватывающая возможность.

Но есть что-то в том, как Рой, который является одним из самых одержимых людей, которых я встречал в своей жизни, сгорбился и дергается на сиденье рядом с Реджи Уоркманом и просто выпытывает у него информацию, что заставляет меня беспокоиться. Рой может быть красивым, душевным и совершенно искренним, но сейчас у меня от него мурашки по коже.

Что ж, Реджи действительно сделал это. Он рассказал Рою, что Колтрейн играл по восемнадцать часов в день. Читая книгу, он одновременно репетировал. Он уходил со сцены и занимался, пока другие люди солировали. Это довольно общеизвестно, но, думаю, то, что Рой услышал об этом из первых уст, его очень взволновало.

Рой не только один из самых одержимых людей на планете, он во многом один из самых бессознательных. Когда он репетирует, то, кажется, совсем не обращает внимания на то, что играет - одна и та же строчка звучит снова и снова, не в такт. Это неприятно. Но сейчас он пытается пойти по стопам Колтрейна и играть по восемнадцать часов в день. Как только мы заселяемся в отель, проехав десять часов на автобусе, поспав два часа накануне вечером, а через час начинается проверка звука, Рой начинает свое ритуальное хлюпанье.

Дуги, который все время спит, звонит на ресепшн с фальшивым иностранным акцентом и говорит: "Ужасный шум доносится из номера два о два. Он должен прекратиться".

 

-

На гастролях трудно есть. Я был в туре с Red Hot Chili Peppers после того, как они стали гигантскими, и для них не составляет труда поесть. Но для группы уровня The Lounge Lizards это может быть невозможно. У вас есть завтрак "шведский стол" в отеле, который в Германии - это ветчина, сыр и хлеб. В поезде вы можете взять сэндвич с ветчиной или сыром. Когда вы приходите в гримерку, там выставлены ветчина, сыр и хлеб.

Рибо сказал: "Какой бутерброд с ветчиной убил его?"

В Германии одна из газет поместила мою огромную фотографию на последней странице со статьей о группе и обо мне как об актере. Статья называлась "Самый красивый мужчина в мире".

После этого я стал невыносим. Я заходил в лифт вместе с группой и говорил: "Сейчас в лифт зайдет самый красивый мужчина в мире".

"Сейчас самый красивый мужчина в мире выходит из лифта".

"Сейчас самый красивый мужчина в мире находится в холле и собирается поспорить с портье по поводу счета за междугородний телефон".

Я совершенно искренне потешался над тем, что они так обо мне отзываются, но группа не могла этого вынести, особенно Эван. И я их не виню. Так что через день я прекратил это. Но приятно, когда тебя называют самым красивым мужчиной в мире, особенно когда у тебя прыщ на лбу и ужасно худые ноги.