The Israel Lobby and U.S. Foreign Policy

Кто-то может возразить, что израильские лидеры слишком искушены и опытны, чтобы поверить в deus ex machina и одобрить столь амбициозный план, и слишком хорошо знакомы со сложностями своего региона, чтобы поверить в его успех. Но на самом деле израильские лидеры уже давно отдают предпочтение необычайно амбициозным планам по переделке местной карты. Изначальная мечта сионистов о создании еврейского государства там, где его не существовало почти два тысячелетия, была не менее амбициозной. Как уже говорилось в главе 1, Давид Бен-Гурион надеялся захватить весь Западный берег, часть Ливана и часть Египта в ходе Суэцкой войны 1956 года. Точно так же Ариэль Шарон считал, что вторжение в Ливан в 1982 году приведет к созданию там произраильского христианского государства и раз и навсегда победит ООП, закрепив тем самым контроль Израиля над оккупированными территориями. Учитывая эту историю, неудивительно, что многие израильские лидеры надеялись, что Соединенные Штаты смогут добиться успеха там, где их прежние планы потерпели неудачу.

РОЛЬ ЛОББИ В ПЕРЕСТРОЙКЕ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА

К 2002 году многие неоконсерваторы также были убеждены в том, что Соединенные Штаты могут демократизировать Ближний Восток и сделать его более благоприятным для Америки и Израиля. К этой позиции они пришли в 1990-е годы, когда все больше разочаровывались во внешней политике США после окончания холодной войны.

Произраильские группы - и не только неоконсерваторы - давно заинтересованы в том, чтобы американские вооруженные силы были непосредственно задействованы на Ближнем Востоке, чтобы они могли помочь защитить Израиль. Они особенно заинтересованы в том, чтобы там постоянно находилось большое количество американских войск.155 Но во время холодной войны они добились ограниченного успеха на этом фронте, потому что Америка выступала в качестве офшорного балансира в регионе. Большинство американских войск, предназначенных для Ближнего Востока, например Силы быстрого развертывания, находились "за горизонтом", вне зоны риска. Вашингтон поддерживал благоприятный баланс сил, разыгрывая местные державы друг против друга, именно поэтому администрация Рейгана поддержала Саддама против революционного Ирана во время ирано-иракской войны (1980-88 гг.).

Эта политика изменилась после первой войны в Персидском заливе, когда администрация Клинтона приняла стратегию "двойного сдерживания". Вместо того чтобы использовать Иран и Ирак для уравновешивания друг друга, а Соединенные Штаты по мере необходимости меняли сторону, новая стратегия предусматривала размещение в регионе значительных американских сил для одновременного сдерживания обеих сторон. Отцом "двойного сдерживания" стал Мартин Индик, который впервые сформулировал эту стратегию в мае 1993 года в WINEP, а затем реализовал ее в качестве директора по делам Ближнего Востока и Южной Азии в Совете национальной безопасности.156 Как отмечает коллега Индика по Брукингсу Кеннет Поллак, политика двойного сдерживания была принята в основном в ответ на "озабоченность Израиля своей безопасностью". В частности, Израиль дал понять администрации Клинтона, что "готов двигаться вперед в мирном процессе только в том случае, если будет чувствовать себя в достаточной безопасности" от Ирана.157

К середине 1990-х годов возникло значительное недовольство политикой двойного сдерживания, поскольку она делала Соединенные Штаты смертельным врагом двух стран, которые ненавидели друг друга, и заставляла Вашингтон нести бремя сдерживания обеих стран. Как говорится в главе 10, AIPAC и другие лоббистские группы не только сохранили эту политику, но и убедили Конгресс и Клинтона ужесточить ее. Однако неоконсерваторы пошли еще дальше: они все больше убеждались в том, что двойное сдерживание не работает и что Саддам Хусейн должен быть отстранен от власти и заменен демократическим правительством. Их мнение нашло отражение в двух открытых письмах , которые они направили президенту Клинтону в начале 1998 года, а также в поддержке Акта об освобождении Ирака.

Примерно в то же время в кругах неоконсерваторов начала укореняться вера в то, что распространение демократии на Ближнем Востоке умиротворит весь регион. Некоторые неоконсерваторы флиртовали с этой идеей после окончания холодной войны, но широкое распространение она получила лишь во второй половине 1990-х годов.158 Это направление мышления, конечно же, проявилось в исследовании 1996 года "Чистый перелом", которое группа неоконсерваторов написала для Нетаньяху. К 2002 году, когда вторжение в Ирак стало первоочередным вопросом, региональные преобразования стали предметом веры неоконсерваторов, которые, в свою очередь, помогли сделать их центральным элементом внешней политики США.159 Таким образом, израильские лидеры, неоконсерваторы и администрация Буша рассматривали войну с Ираком как первый шаг в амбициозной кампании по переделке Ближнего Востока.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ