The Israel Lobby and U.S. Foreign Policy

Не стоит отрицать, что решение Египта закрыть Тиранский пролив в мае 1967 года вызвало законное беспокойство Израиля. Но оно не было предвестником неминуемого египетского нападения, и это признавали американские политики и многие израильские лидеры. Кроме того, предпринимались серьезные дипломатические усилия для мирного урегулирования кризиса. Однако Израиль все равно решил напасть, потому что его лидеры в конечном итоге предпочли войну мирному урегулированию кризиса. В частности, израильское военное командование хотело нанести значительное военное поражение двум своим главным противникам - Египту и Сирии, чтобы укрепить сдерживание Израиля в долгосрочной перспективе.26 У некоторых были и территориальные амбиции. Генерал Эзер Вейцман, начальник оперативного управления ЦАХАЛа, отразил эти настроения, сказав накануне войны: "Мы стоим на пороге второй Войны за независимость со всеми ее достижениями".27 Короче говоря, нанося первый удар 5 июня 1967 года, Израиль не упреждал готовящееся нападение. Вместо этого он начал превентивную войну - войну, направленную на то, чтобы повлиять на баланс сил во времени, или, как выразился Менахем Бегин, "войну выбора". По его словам, "мы должны быть честны перед собой. Мы решили напасть на него [президента Египта Насера]".28

Египтяне и сирийцы, конечно, напали на Израиль в октябре 1973 года, но общеизвестно, что обе арабские армии преследовали стратегию ограниченных целей. Египтяне надеялись отвоевать кусок территории на Синайском полуострове и затем договориться с Израилем о возвращении остальной части Синая, а сирийцы надеялись вернуть Голанские высоты. Ни египтяне, ни сирийцы не собирались вторгаться в Израиль и тем более угрожать его существованию. Израиль не только обладал самой грозной армией в регионе, но и имел ядерное оружие, которое сделало бы любую попытку завоевать его самоубийственной. Бенни Моррис хорошо выразил эту мысль: "Президенты Египта Анвар Садат и Сирии Хафез Асад стремились вернуть территории, утраченные в 1967 году. Ни один из них не стремился уничтожить Израиль".29 На самом деле ключевые лица, принимавшие решения в Каире и Дамаске, понимали, что, вступая в схватку с могущественным ЦАХАЛом, они придерживаются особенно рискованной стратегии. Генерал Хасан эль-Бадри, помогавший планировать египетскую атаку, заметил, что "казалось, что успех невозможен".3030 И эти сомневающиеся оказались правы, поскольку ЦАХАЛ, оправившись от первоначальной атаки, разгромил обе арабские армии.

За исключением, возможно, Ирана, сегодня трудно доказать, что соседи Израиля стремятся его уничтожить. Как уже отмечалось, Израиль подписал мирные договоры с Египтом и Иорданией, и, как будет обсуждаться в главе 9, в 2000 году он отказался от возможного мирного договора с Сирией. На арабском саммите в марте 2002 года кронпринц Саудовской Аравии попытался разрядить израильско-палестинский конфликт, выдвинув предложение, призывающее к полному признанию Израиля практически всеми арабскими правительствами и нормализации отношений с еврейским государством. Взамен Израиль должен был вывести войска с оккупированных территорий и добиться справедливого решения проблемы палестинских беженцев. Инициатива была единогласно одобрена Лигой арабских государств. Ее поддержал даже Саддам Хусейн.31 В то время предложение ни к чему не привело, но саудовцы воскресили его в начале 2007 года. Нет никаких доказательств того, что постсаддамовский Ирак заинтересован в уничтожении Израиля. Хотя ХАМАС и "Хезболла" могут отвергать существование Израиля и причинять ему страдания, они, как уже отмечалось, не способны представлять смертельную опасность. Иран, безусловно, представлял бы серьезную угрозу для Израиля, если бы обзавелся ядерным оружием, но пока у Израиля есть свой ядерный арсенал, Иран не сможет напасть на него, не будучи уничтоженным сам.

ПОМОЩЬ КОЛЛЕГАМ ПО ДЕМОКРАТИИ

Американская поддержка часто оправдывается утверждением, что Израиль - демократический брат. Действительно, его защитники часто напоминают американцам, что Израиль - единственная демократия на Ближнем Востоке и что он окружен враждебными диктатурами. Эта аргументация звучит убедительно, но она не может объяснить нынешний уровень поддержки США. В конце концов, в мире существует множество демократий, но ни одна из них не получает такого уровня безусловной помощи, как Израиль.