The Man of Property — Собственник

His sense of property is extreme, while you have practically none.	У него чувство собственности развито до предела, а у вас его просто нет.
Without me in between, you would seem like a different species.	Не будь меня посредине, вы двое казались бы представителями различных пород.
I'm the missing link.	Я же — промежуточное звено.
We are, of course, all of us the slaves of property, and I admit that it's a question of degree, but what I call a	Все мы, конечно, рабы собственности, вопрос только в степени, но тот, кого я называю
'Forsyte' is a man who is decidedly more than less a slave of property.	«Форсайтом», находится в безоговорочном рабстве.
He knows a good thing, he knows a safe thing, and his grip on property-it doesn't matter whether it be wives, houses, money, or reputation-is his hall-mark."	Он знает, что ему нужно, умеет к этому подступиться, и то, как он цепляется за любой вид собственности — будь то жены, дома, деньги, репутация, — вот это и есть печать Форсайта.
"Ah!" murmured Bosinney.	— Да! — пробормотал Босини.
"You should patent the word."	— Вам нужно взять патент на это слово.
"I should like," said young Jolyon, "to lecture on it:	— Мне хочется прочесть лекцию на эту тему, — сказал молодой Джолион. -
"Properties and quality of a Forsyte: This little animal, disturbed by the ridicule of his own sort, is unaffected in his motions by the laughter of strange creatures (you or I).	"Отличительные свойства и качества Форсайта. Это мелкое животное, опасающееся прослыть смешным среди особей одного с ним вида, не обращает ни малейшего внимания на смех других существ (вроде нас с вами).
Hereditarily disposed to myopia, he recognises only the persons of his own species, amongst which he passes an existence of competitive tranquillity."	Унаследовав от предков предрасположение к близорукости, оно различает лишь особей одного с ним вида, среди которых и протекает его жизнь, заполненная мирной борьбой за существование".
"You talk of them," said Bosinney, "as if they were half England."	— Вы так говорите, — сказал Босини, — как будто они составляют половину Англии.
"They are," repeated young Jolyon, "half England, and the better half, too, the safe half, the three per cent. half, the half that counts.	— Да, половину Англии, — повторил молодой Джолион, — и лучшую половину, надежнейшую половину с трехпроцентными бумагами, половину, которая идет в счет.
It's their wealth and security that makes everything possible; makes your art possible, makes literature, science, even religion, possible.	Ее богатство и благополучие делают возможным все: делают возможным ваше искусство, литературу, науку, даже религию.
Without Forsytes, who believe in none of these things, and habitats but turn them all to use, where should we be?	Не будь Форсайтов, которые ни во что это не верят, но умеют извлечь выгоду из всего, что бы мы с вами делали?
My dear sir, the Forsytes are the middlemen, the commercials, the pillars of society, the cornerstones of convention; everything that is admirable!"	Форсайты, уважаемый сэр, — это посредники, коммерсанты, столпы общества, краеугольный камень нашей жизни с ее условностями; Форсайты — это то, что вызывает в нас восхищение!
"I don't know whether I catch your drift," said Bosinney, "but I fancy there are plenty of Forsytes, as you call them, in my profession."	— Не знаю, правильно ли я понял вашу мысль, — сказал Босини, — но мне кажется, что среди людей моей профессии есть много таких Форсайтов, как вы их называете.