– Да, мой племянник, – пояснила старая дама. – Вот уж характерец, даже в детстве я находила его трудным ребенком. Он прислал мне разъяренные письма. По его мнению, все деньги должны были достаться ему. На редкость жадный человек. Он ведь и так получил львиную долю. Откровенно говоря, с такими деньгами Стюарт мог бы достичь гораздо большего, чего его праздный братец в Америке, поедающий апельсины.
Значит, брат Флоренс Шор разозлился из-за того, что его обделили в завещании. Такая важная новость подразумевала, что у Гая появился новый кандидат в убийцы, о котором даже не подозревали полицейские. Сержанту хотелось задать еще кое-какие вопросы, но хозяйка дома с ворчанием столкнула кошку с колен и вновь вооружилась театральным биноклем, выразительно показав гостю, что аудиенция закончена.
– Благодарю вас, баронесса, – сказал Салливан, – вы нам очень помогли.
– Вы ведь собираетесь поймать того негодяя, верно?
– Я искренне надеюсь на это, – ответил молодой человек. – Сделаю все, что в моих силах.
– Но вы, как я понимаю, занимаетесь расследованием в одиночку? Ведь дело закрыли, если я правильно поняла?
Застигнутый врасплох Гай смог только кивнуть.
– Официально закрыли. Но это не означает, что преступник останется безнаказанным. Кто бы ни совершил это преступление, я намерен найти его.
Фарина кивнула и вернулась к газетной статье. Больше она не проронила ни слова.
Полицейский неловко встал, слегка сдвинув назад фуражку, которую он так и не осмелился снять во время разговора.
– Всего доброго, баронесса. Спасибо, что уделили мне время.
Гай удалился в гостиную через застекленные двери, обошел спящую кошку и, самостоятельно дойдя до входной двери, покинул респектабельный дом старой леди.
Глава 27
Вернувшись на работу, Гай осведомился у Джарвиса, не пора ли ему привести в порядок документы в обширном картотечном шкафу, стоявшем в углу их канцелярии. Если кому-то приходилось открывать один из его ящиков, то шкаф стонал и лязгал, точно пробудившийся к жизни монстр Франкенштейна. Джарвиса, очевидно, озадачило такое предложение, однако он согласился с тем, что дело вроде бы нужное, и если нет ничего более срочного, то им, наверное, надо заняться.
Это дало Салливану время посидеть и тщательно обдумать дело Флоренс Шор, пока он просеивал и распределял по порядку записи, как попало засунутые в этого железного монстра. Не говоря уже о том, что там же находились копии показаний с дознания по делу Шор. В скором времени молодой человек обнаружил телефонный номер Стюарта Хобкирка в Корнуолле – телефон относился не к его домашнему адресу, а к адресу художественной студии, где он ежедневно писал свои картины. В документах имелись взятые у него краткие показания, и, согласно им, во время убийства мисс Шор он работал в студии.
К четырем часам дня, когда в конторе собралось несколько служащих, Гай воспользовался этой возможностью, чтобы позвонить мистеру Хобкирку. Он решил сделать это безотлагательно, не признаваясь самому себе, что Джарвис не обрадовался бы, если б узнал о его инициативе.
К телефону подошли после нескольких звонков, и голос на другом конце линии сказал, что сейчас позовет Стюарта. В трубке до Салливана доносились отдельные возгласы, стук двери и открывающихся оконных рам, а потом тяжелый топот ног по деревянному полу.
– У телефона Стюарт Хобкирк. С кем имею честь? – прозвучал в трубке басовитый голос, сменившийся каскадом кашля и битьем в грудь. – Простите, – добавил Стюарт. – Чертово курение!
– Говорит мистер Салливан, – представился Гай, – я звоню вам из Лондона, железнодорожная полиция Южнобережной линии Брайтонской дороги. Если не возражаете, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
– Что? – удивился Хобкирк. – Видимо, о моей несчастной родственнице? Я уже разговаривал с вами, и долго.
– Да, мы вам признательны, сэр. Однако обнаружилась побочная линия расследования, и нам необходимо восстановить дополнительные детали. Дело просто заключается в уточнении некоторых подробностей. – Полицейский надеялся, что ему удалось придать своему голосу уверенность, которой он вовсе не чувствовал.
– Неужели нам опять придется проходить через этот кошмар? Я уверен, что все мои показания где-то у вас записаны.
– Вы можете подтвердить, что являетесь родственником Флоренс Шор? – спросил Гай, не обращая внимания на его недовольство.
– Ну да, – со вздохом произнес Стюарт.
– Не могли бы вы сообщить мне, где находились двенадцатого января сего года?
Салливан услышал, как его собеседник чиркнул спичкой. Лишь закурив сигарету, он ответил:
– Я находился здесь в студии, где пишу картины практически ежедневно.
– А кто-то еще был с вами в тот день?
– Да, – резко бросил Стюарт. – Вы, наконец, узнали то, что вам нужно?
– Не вполне, – ответил Гай. – Мне нужно узнать имена тех, кто видел вас в студии.
– Какого черта?
– Только ради того, чтобы они подтвердили ваши показания, сэр.
Художник выдохнул, и полицейский представил, как сигаретный дым проникает в провода телефонной линии. Живо нарисовав в уме такую картину, он сделал все возможное, чтобы не закашляться.