The Nocturnal Ones

Иногда Луна задавалась вопросом, почему Селемене выбрала именно её, а не кого-то другого. Всадница раньше не задумывалась об этом, пока не узнала чуть-чуть больше о своём новом имени. Да и узнав эти крохи, она по-прежнему считала это вздором. Хранитель религии?.. Серьезно? Да она скорее поверит, что это имя утратило своё значение за века или это было какой-то нелепой ошибкой.

Как бы она ни была недовольна правлением Мираны, как бы она ни желала увидеть эту высокомерную и заносчивую жрицу отстранённой от дел, Луна не видела себя на её месте. Да, она была лидером – когда-то, и могла бы стать им снова. Но смогла бы она удержать в руках храм, в котором была всё ещё лишь новичком, бывшим врагом, к которому по очевидным причинам не было доверия, чужим среди своих. Смогла бы?

А главное: захотела бы?..

Луна до последнего думала, что всё решают только сами люди, и только в их руках их судьбы. Боги лишь дают силы и право ими распоряжаться. Остальное – свободный выбор, воля самих людей.

В конечном итоге, Луна считала, что всё это, от начала и до конца, было её собственным выбором.

Ошибалась ли она в этом?.. И почему эти мысли снова и снова возникают в сознании, будто их задает Луне она же сама? Как будто за её спиной сидит её же собственная тень, ехидно и зло спрашивая, как же она пришла к такой жизни. Заставляя сомневаться в себе, своих решениях, своём восприятии и собственной воле.

Откинув свою гордость прочь, она могла спросить Селемене: почему из всех более достойных личностей, богиня привела в свой храм именно её, своего бывшего «врага»? Спросить-то могла. Вот только ответа всё равно бы не услышала.

Но могла найти его сама.

Проблема в том, что – несмотря на всё «оказанное доверие», сохранённую ей жизнь и всё остальное – такой ответ ей совершенно не нравился…

Ливень не прекращался, усугубляясь. Луна давно не видела такого яростного дождя. Сильные грозы случались нередко, но никогда не носили оттенка чего-то неестественного, неправильного. Погода слишком быстро ухудшилась утром, за час, если не меньше, и такой оставалась, по-видимому, в течение всего дня, ещё и ухудшалась. Не похоже было, что городские маги собираются что-то делать с этим, хотя, по словам мэра, они только вчера обещали ясное небо.

- Ты спрашивала, – наконец проговорил Сталкер, но обращаясь словно бы не к Луне, а куда-то в пустоту, – задалась ли охота?

Всадница подняла голову, вопросительно смотря на монстра в углу комнаты, но ничего не отвечая. Её лицо было бледно и хмуро, но виной тому были уже её собственные мысли, за последние минуты молчания пришедшие к одному крайне неприятному выводу.

- Охота закончена, – ровным тоном завершил Баланар.

Мысли никак не складывались обратно. Охота закончена?.. Но разве это не очевидно, раз он здесь? Даже если он действительно охотился на кого-то в этом городе, охота завершается со смертью жертвы.

Тогда отчего такой тон, будто бы речь идет не об этой ночи, а о…

Действительно. Вспомнив, за кем целенаправленно охотился Сталкер, Луна только удивилась, что он говорит об этом именно сейчас: всаднице казалось, что эта охота закончилась ещё задолго до их неудачной встречи в лесу. По крайней мере, так оно звучало с его слов. Как бы ни были живучи маги, мало кто может пережить больше тысячи лет охоты. Если Баланар до сих пор жив – значит, его жертвы живы уже не были… или были?..

- Всё? – устало поинтересовалась Луна. – Это окончательный конец охоты?

- Да.

Кто бы из целей ни дожил до нынешних дней – это был долгий, очень долгий путь. Если охота закончилась сейчас, значит, этот путь был завершен. Но только в тоне Баланара не звучало ни грамма удовлетворения этим.

- Мне казалось, что она закончилась давно, – Луна перевела взгляд обратно за окна комнаты. – Очень давно, разве не так?

- Не так давно.