The Nocturnal Ones

Но что бы он стал делать после её завершения? Он бы не влился в этот мир – и в лучшем случае бы окончательно скатился до озлобленного зверя, которого рано или поздно кто-нибудь бы убил. Его, уже сдающего позиции, пусть и всё ещё сильного, могла убить сама Луна тогда, вернувшись в лес днём. Не она, так кто-то другой потом. В худшем случае он вычеркнул бы себя сам, последним из «списка». Если бы Селемене позволила ему. Или даже не спрашивая её согласия. Ведь всё, чем он был – это Её оружием, которое бы стало больше не нужно. У неё уже были новые дети: люди.

И с одним, одной из них он сейчас говорил… зачем-то.

- Я жаждал её убить. Я, а не кто-то другой. Я, а не случайные обстоятельства, не кто-то или что-то ещё, – Баланар ненадолго замолчал, смотря в темноту.

Это было просто словами, ворошащими угли в уже погасшем костре. Не это злило. Некоторые его жертвы умирали сами по себе. Кто-то уходил от старости – даже человеческие маги, живущие много дольше простых людей, имели свой отведенный срок жизни. Кто-то умирал в войнах и от болезней, от несчастных случаев – зачастую ничего общего не имеющих со Сталкером.

Столкнувшись с фактом преждевременной смерти цели, он переключался на следующую: это просто было очередное вычеркнутое лицо, не более.

Злость сейчас приносило нечто другое. Она приливами приходила изнутри, ещё не в полной мере осознаваемая, медленно поднималась к горлу, становясь всё более и более ощущаемой.

- Когда остальные уже были мертвы, я караулил её в этих краях. Её следы вели в Юго-Восточный Лес. Там я её и поджидал. А попутно встретил вас, – его слова прозвучали с неожиданным придушенным гневом, хотя казалось, что Сталкер уже свыкся с мыслью о новом культе.

Казалось. Но нет, ненависть никуда не исчезла, просто он её держал в узде, прятал за непроницаемой стальной стеной, из-за которой доносилась лишь приглушенная ярость. Точно так же, как делала сама Луна.

Но даже самые крепкие стены рано или поздно ломаются, выпуская наружу всё, что скрывали, либо просто обваливаясь в осколки.

- …Я промахнулся на несколько лет. Если она была здесь, она отсюда очень давно ушла. Это я и узнал вскоре. Пару ночей назад я узнал, что её нет. Её убил не я.

Пальцы монстра непроизвольно сжались: не я. Констатация факта, так легко перечеркивающего века противостояния, превращая почти выигранную гонку длиной в жизнь в поражение.

- Я не хотел в это верить, не сразу осознал. Думал: мне солгали. Или сами не знали правды. Даже смирившись с этой мыслью, я ещё допускал, что она может быть жива. Что последняя схватка ещё маячит где-то впереди… цеплялся за это. Не верил до конца. Вдруг, меня просто обманули? Она обманула? А на самом деле хочет сама напасть внезапно, первая… устроить этот последний бой.

…он цеплялся за мысль, что конец маячит где-то далеко впереди, и что за ним что-то есть. Что он с гордостью уйдет, выполнив свой долг. Что впервые за полторы тысячи лет услышит Её голос, что она обратится к нему.

Что всё это имело смысл.

Конец охоты казался так близок. Последняя жертва на Её алтарь. Чего он от этого ждал? Неужели это что-то бы изменило, дало бы новую цель жить? Он и не задумывался, пока не обернулся назад, когда долгожданный конец уже наступил. Он даже не заметил, как охота окончилась. Но ничего не случилось и ничего не произошло.

Охота закончилась, а Селемене по-прежнему молчала.

Луна обернулась на шелест за спиной. Баланар поднялся, только крылья до сих пор укрывали его, словно плащ. Зелёные огоньки глаз смотрели в пропасть за окном.