The Nocturnal Ones

Сталкер выпрямился, отстраняясь от жертвы, свернувшейся в клубок. Он мог бы убить её в один удар. Мог бы разорвать и сожрать. Но он не был голоден, и у него не было желания убивать сейчас – оно утонуло в новом приступе досады и разочарования. Он некоторое время безразлично смотрел на беззвучно ревущую девчонку, уткнувшуюся в свои колени. Он хорошо знал, какой страх внушает людям одним лишь своим взглядом, и как их сводит с ума чувство, когда ты загнан в угол монстром, который тебя убьет в один взмах. Он видел таких людей век за веком, и он же превращал их в просто мясной паштет на костях. Многие даже не сопротивлялись, скованные ужасом. Большинство из них даже не пытались отвечать на его попытки издеваться, на его слова.

Мясо. Бесполезное мясо.

Ветер настойчиво толкал его под крыло, раздражая, будто пытаясь отогнать. Будь он сильнее, дух, отдавшийся во власть человека, Баланар, может быть, ещё бы с ним «поговорил» по душам, попытавшись поспорить со стихией.

- Как тебя зовут? – хмуро поинтересовался Сталкер, ногой толкнув девчонку, как человек толкает забившегося в угол кота.

- Ли…ли…ралей, – тихо прошептала рыжая, сорвавшись на скулеж.

- Аллерию знаешь?

- Н-нет, я… я слы…слышала о ней, но никогда её не в…идела.

Счастливы незнающие. Они даже не ведают, как близко от истины только что прошли, уходя прочь в счастливом незнании.

Они оба не знали, насколько близко стоят от правды – на расстоянии одного шага, одного лишнего слова.

В конечном итоге, эта девочка не умерла от страха, но попыталась рыпаться, попыталась отбить свою жалкую жизнь. Не умоляла её пощадить. Она не могла ничего сделать, и хныкала как дитя, но что ещё ожидать от... ребенка? Она что-то напоминала ему. И, долго-долго вглядываясь в этот сжавшийся силуэт, он, к своему несчастью, вспомнил, что.

А ведь он так надеялся, что навсегда вытер из памяти маленькую тарийскую девчушку, поднявшую его как-то давным-давно посреди дня, настойчиво утверждающую, что видела каких-то чудовищ. Образ дочери, твердящей про страшных монстров, не раз и не два приходил во снах, в первый век после катастрофы. Она словно смотрела на него укоризненно, на то чудовище, которое являлось не только к завоевателям, но и к их детям, ничего не ведающим о грехах отцов. А он говорил себе, что поступает правильно – ведь её убили точно так же, ни в чём не повинную. Ведь их всех убили точно так же. Он был уверен, что несет правосудие, отгоняя прочь из мыслей эту заплаканную мордашку, просящую побыть с ней до вечера, защитить от неведомых монстров.

Как-то раз она просила отца рассказать о Большом Сиянии, грезя о том, что пусть даже к своей старости, увидит Малое Сияние. Увы, она не дожила до него.

Никто не дожил.

Он её забыл – как и всех, кого похоронил в первые ночи. И хотел бы никогда не вспоминать больше. Вот только отчего-то, быть может, от приближения того самого Большого Сияния вновь, всё чаще вспоминал это, натыкаясь раз за разом на режущие осколки воспоминаний. И эта плачущая глупая девчонка-человек, съежившаяся под стеной, болезненно напоминала маленькую девчушку, которая боялась дневных монстров.

Как хотелось поверить, что этого всего никогда и не было.

- На Сияние пришла посмотреть? – уже спокойнее спросил Баланар, даже не зная, зачем задает этот бессмысленный вопрос.

Всхлипнув, Лиралей кивнула, не открывая глаз.

- Да.

«Как же всё это глупо и нелепо».

Он может её легко отпустить, без каких-либо опасений. Кто же поверит в тот бред, что она наговорит, если вообще вспомнит, что было этим утром?

«Селемене с тобой, живи. Может, даже посмотришь на Большое Сияние. Раз в жизни бывает. Не лишать же тебя такого шанса».

Развернувшись и сложив крылья за спиной, он направился прочь, обратно к лестнице, ведущей в этот мёртвый переулок. Он ещё некоторое время слышал эти всхлипы за спиной, пока они не заглохли, слившись с тишиной. Что будет с ней дальше – его не волновало. Это уже её проблемы. Пусть радуется, что жива осталась. Редко кому выпадает такой шанс после встречи со Сталкером.

«Ты совсем размяк за последнее время», – сам себе сказал Баланар. Трудно было поспорить с этим.

Пустота внутри разрасталась, заполняя собою всё, топя в себе все остальные чувства, притупляя их. Темнота потихоньку рассеивалась, сменяясь прежними тихими сумерками. Вряд ли кто-то даже заметил эту маленькую ночь, внезапно наступившую в тихом старом квартале, где половина домов стоят заброшенные, а в другой половине ещё даже не просыпались. А те, кто даже заметил темноту за стеклами или услышали крик – не высунулись из дома.

И правильно сделали.

Пошел мелкий дождь. Сквозь серое пасмурное небо виднелись малые звезды – осколки древней луны. Их сияние заметно теперь было и в дождливый день, а значит, оставалось совсем недолго.

Он надеялся, что это Сияние будет его последним.