The Nocturnal Ones

В конце концов, исполнится последнее неисполненное желание, которое он по юношеской дурости загадал полторы тысячи лет назад.

А больше ему ничего от этой не-жизни уже давно не нужно.

Полдня спустя

Дождь настойчиво барабанил по толстым стеклам, изредка раздавались из-за окна отголоски грома. Моросившие весь день мелкие капли переросли теперь в настоящий град, обрушившийся на окрестности. К вечеру-ночи всё прекратится, а к середине следующего дня маги обещали разогнать облака, если не развеются сами по себе. А на следующей ночи будет то самое Большое Сияние, которого с таким нетерпением ждут все, от мала до велика. Потом пару дней народ походит под впечатлением, и забудет, может, навсегда. До следующего Малого Сияния никто не вспомнит, может, под старость только детям расскажет, которым ещё только суждено – или не суждено – увидеть мизерную часть праздника, который видели их предки.

А пока что дождь колотит в окно, и стучится в него порывистый ветер. Дух, беспокоящийся о состоянии своей подопечной, к которой он же и привел. Ветер просил впустить его, и Раста открыл ему окно, позволив незримому духу войти в его дом, хотя редко сам приглашал духов и теней в своё жилье.

Но этому Духу можно было верить. Невысокий худой шаман, потомок холмовых троллей и ещё чёрте знает кого, знал, с кем разговаривает. Он давно, очень давно знал Ветер, и знал его предыдущего хозяина. Точнее, хозяйку.

- Я думал, – произнес шаман, – ты придешь с Аллерией. Снова.

Ветер вошел – и сразу кинулся незримым потоком к девушке, свернувшейся клубком на подстилке, вокруг которой мерцали свечи. Рядом сиял теплый камин и стояло несколько мисочек с водой и целебными растворами, разложены были травы и бинты. Огненные блики, вперемешку с тенями, скакали по ещё бледной коже человека, мирно дремлющей на полу. Большинство царапин он обработал, заживил вывихнутую ногу и другие физические повреждения. А пламя и добрые тени довершат дело, залатав психику, по которой был нанесен сильный, почти сокрушительный удар. Рыженькая чудом его выдержала: это не была магия и не была псионика, в прямом смысле этих слов. Это было нечто другое. Что-то древнее и страшное, от чего несло первозданной тьмой и лунным светом. Силой, которую могли даровать только боги.

Раста не первый раз видел эти следы. В прошлый раз, много лет назад, когда он только-только потерял своего наставника и начал в одиночестве странствовать по миру, к нему внезапно посреди ночи бесцеремонно ввалилась эльфийка. Она сделала несколько шагов, светловолосая, высокая – и смертельно бледная, но с пугающей скалящейся ухмылкой на лице; её поддерживал незримый дух, в разы сильнее, чем Ветер был сейчас. Что-то проговорила, и рухнула без сознания, но всё ещё счастливо и зло ухмыляясь, как будто только что обманула саму смерть. Он помог тогда ей, обработал её жуткие раны, оставшиеся от крупных когтей.

Шаман дивился невероятной стойкости её психики, выдержавшей, судя по следам в памяти, не один и не два удара. Всё её сознание было в глубоких плохо затянувшихся шрамах, многим из которых было не одно столетие. Эти травмы уже столь застарели и столь тяжелы, что исцелить их не представлялось возможным.

Эльфийка ушла через два дня, когда смогла вновь стоять на ногах, полная энтузиазма, снова рвущаяся в бой, в новую бесконечную пляску с Ветром. Но всё то время, которое она провела у шамана под заботливым присмотром, щедро отплатив ему за помощь и укрытие, всё это время шли дожди и бури над деревенькой, где он тогда жил. Раста хотел бы, чтобы Аллерия задержалась чуть подольше: ему не с кем было поговорить, мало кто из людей приближался к странному полу-троллю, его сторонились, а часто и вообще боялись – да и не зря.

Однако она ушла, чтобы не подвергать деревню опасности. Если бы поселок не разрушили внезапно нагрянувшие проливные дожди и сумасшедший ветер, унесший не одну крышу, то в деревеньку бы по следам сумасшедшего эльфа пришло нечто куда более страшное. По крайней мере, так говорила сама Аллерия, усмехаясь и улыбаясь своему несчастью, похоже, даже находя какое-то своё удовольствие в гонке длиною в жизнь наперегонки с ночным чудовищем из сказок, пытавшимся убить её с самого детства. От колыбели и до могилы.

Смотря ей вслед, Раста качал головой. Он чувствовал, что Аллерия уже не справляется с Ветром, уже не способна держать его в узде. Что недолго магу осталось жить, и если её не догонит неведомый монстр, её убьет её собственная сила. Она стремительно теряла контроль над ней; сеть ужасных шрамов на её разуме не исцелить было уже ничем. Маги воздуха и ветра часто находят свою смерть в своей стихии. Очень часто. Они гибнут в штормах, в ураганах, разрываемые и задушенные вышедшей из-под контроля мощью. А поврежденное сознание только стремительнее приближало неизбежный конец.

Аллерия это понимала. И беспечно смеялась, смотря в лицо своему проклятию.

Это было почти два десятилетия назад, если не больше.

- Это твоя новая хозяйка, Ветер?

Утвердительный посвист.