The Philosophy of Horror

Для Джексона фэнтези и, надо полагать, ужасы (как подкатегория фэнтези) обнажают пределы дефинитивной схемы культуры; фэнтези проблематизирует категории таким образом, чтобы показать то, что культура подавляет. В этом отношении можно усмотреть подрывную функцию жанра; переворачивая или инвертируя концептуальные категории культуры, фантастическая литература ниспровергает репрессивные культурные схемы категоризации. Одна из предположительно репрессивных категорий, имеющая центральное значение, которая ниспровергается таким образом, - это идея человека: "Фантазии о деконструированных, разрушенных или разделенных идентичностях и о дезинтегрированных телах противостоят традиционным категориям единой личности".

Хотя Джексон и не затрагивает проблему парадокса ужаса, прямо, легко понять, каким будет ее неявный ответ на него. Объекты арт-хоррора нарушают устоявшиеся в культуре понятия и категории; они представляют фигуры, которые не могут быть (не могут существовать) в соответствии со схемой вещей культуры. В той мере, в какой схема вещей культуры репрессивна, представление вещей, которые бросают вызов этой схематизации, снимает или освобождает репрессию, хотя бы на мгновение. Это, надо полагать, доставляет удовольствие; более того, Джексон предполагает, что это также имеет некую неопределенную политическую ценность, то есть является "подрывным" на арене культурной политики.

В определенной степени взгляд Джексона на природу ужасающих существ соответствует характеристикам, выдвинутым ранее в этой книге. Объекты ужаса, по моему мнению, нечисты, и эту нечистоту следует понимать в терминах того, как ужасные существа проблематизируют существующие культурные категории в терминах интерстициальности, рекомбинационных слияний дискретных категориальных типов и так далее. Таким образом, я могу согласиться с мнением Джексона о том, что такие объекты - это невидимое и невысказанное в культуре. Однако, в отличие от Джексона, я не вижу причин считать, что эти категориальные перестановки обязательно, во всех случаях, репрессируются. Поскольку эти категориальные перестановки не являются частью устоявшихся категорий культуры, они могут быть не осмыслены (пока это не сделает создатель вымысла); и поскольку они находятся за пределами нашего стандартного репертуара понятий, они представляют возможности, которые обычно не замечаются, игнорируются, не признаются и так далее. Но репрессия подразумевает нечто большее, чем отсутствие осознания. Она предполагает подавление осознания ради какого-то конкретного измерения психической функциональности.

Но многие ужасные существа не являются репрессивными фигурами такого рода. У нас нет готовой культурной категории для больших насекомых-рабов в фильме "Этот остров Земля". Они частично насекомые и частично люди, и в то же время они сбивают обычные ожидания относительно внутреннего и внешнего, поскольку их мозг явно обнажен. Возможность существования такого рекомбинирующего существа - это не то, чего ожидают от нас наши культурные категории; многие, возможно, никогда не мечтали о возможности существования такого существа, пока не увидели фильм "Остров Земля" или его постер. Но это не потому, что мы подавляли возможность появления таких монстров.

Я думаю, что причины, поддерживающие это утверждение, двояки: во-первых, со многими монстрами из фантастики ужасов у нас нет никакого предшествующего осознания их, которое мы подавляем, - они просто не думаются; во-вторых, с примерами, подобными этому, которые, как можно думать, происходят из почти формальных операций над нашими культурными категориями, трудно определить психическую ценность, которой способствовало бы их подавление. Иными словами, ужасные вымышленные существа могут быть созданы путем рутинных деформаций, рекомбинаций, вычитаний и т. д., производимых над парадигмами наших культурных категорий. Но нет никаких оснований предсказывать, что эти формальные операции в каждом случае будут связаны с репрессированным материалом. На самом деле я предлагал такие случаи, как головоногие моллюски Уэллса и существа-рабы в "Этой истории".

Остров Земля - где понятие репрессии кажется неуместным. Таким образом, если этот аргумент убедителен, гипотеза репрессии, отстаиваемая Джексоном и другими, не дает исчерпывающего представления о жанре ужасов.