The Price (ЛП)

Окей, это приходит ему в голову, но в то время просто не кажется хорошей идеей. Потому что Дерек горяч, одинок и нуждается в нем после этой последней трагедии (Питер Хейл был тем ещё мудаком, но, боже, он не заслуживает уйти так, и Дерек не заслуживает потерять ещё одного члена семьи, каким бы психом тот ни был). К тому же Стайлз — просто подросток, и не то чтобы он получает множество других предложений, а то, что Дерек считает его сексуально привлекательным, несомненно повышает самооценку, даже несмотря на отсутствие влюбленности.

На самом деле, это равноценная сделка для них обоих.

Поэтому он облизывает губы и с любопытством прижимает руку к прессу Дерека, и тот издает приглушенный стон, который прожигает Стайлза насквозь, а после они приникают друг к другу. Кожа на коже ощущается так чертовски хорошо. А когда он просыпается — Дерека уже нет, но Стайлз ни секунды об этом не жалеет.

А потом это происходит снова. Или… почти. Оба ухмыляются и буквально дрожат от облегчения (ну, Стайлз ухмыляется. Лицо же Дерека разглаживается и светлеет, будто в эту самую секунду на его плечах не лежит тяжесть всех грехов мира). Просто они благодарны за то, что всё ещё живы после этого последнего - «что за черт, такое на самом деле существует?» - монстра, который решил завестись в Бикон Хиллз.

Стайлз выбрасывает оба кулака над головой и с ухмылкой поворачивается к Дереку, но тот вдруг оказывается прямо перед ним и грубо вторгается в его рот, проглатывая победный клич. И адреналин наполняет его вены, ведь он был на волосок от смерти, а Дерек перед ним — словно крепкая надежная живая стена.

Он прижимается к нему, вцепившись в эти широкие покатые плечи, но Дерек тут же отстраняется с широко раскрытыми испуганными глазами, раскрасневшийся и тяжело дышащий, бормоча извинения, будто они вовсе не трахались меньше, чем три недели назад, так какого черта?

Он исчезает, как только из-за дальнего угла выбегают Скотт и Кира, оба покрытые желто-серой слизью монстра, с вопросом, выиграно ли сражение.

После этого Дерек избегает Стайлза пять дней, и парень возвращается к своей жизни. До тех пор, пока Дерек не появляется у его двери, напряженный и задумчивый.

— Прости, — говорит он сразу, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. — Я не должен был… Я знаю, что ты не…

Стайлз хорош в болтовне, но действительно плох в неловких разговорах, поэтому он хватает Дерека и затыкает его жестким поцелуем. Дерек плавится в его руках. Такой теплый, мускулистый и такой податливый. У него вырывается отчаянный стон, и этот звук что-то переворачивает в Стайлзе, и он, морщась, отступает.

— Я не… Слушай, я не люблю тебя или ещё что, окей? Я не могу. Но, Дерек, ты чертовски горяч, и тот раз был безумным в некотором роде, и я действительно был бы не против повторения. Так что, думаю, я могу сказать, что не прочь немного снять стресс или время от времени что-нибудь отпраздновать. Если, конечно, ты этого хочешь.

Он не делает ничего плохого, не пользуется его положением или что-то в этом роде, он просто предлагает варианты. Дает Дереку такой легкий выход.

И Дерек это понимает, когда выслушивает его, поэтому он отстраняется, разворачивается и делает несколько быстрых шагов прочь, потирая ладонью лицо. Стайлз облизывает губы и пожимает плечами, потому что, черт возьми, это стоило того, чтобы попытаться.

Но затем Дерек быстро поворачивается, возвращаясь обратно, и, рвано выдохнув «на хуй», буквально подхватывает Стайлза, втаскивает его внутрь и припечатывает к ближайшей стене, глубоко целуя и возбуждая его почти до оргазма прежде, чем хоть один из них вспоминает о незакрытой двери.

И теперь это становится чем-то необходимым. Тем, что нужно после битвы, и когда хочешь отвлечься от исследований, и в «ночь пятницы после свидания с той горячей девицей из English bombs».

И если Дерек иногда оставляет слишком мягкие, долгие поцелуи на его коже, или останавливается, чтобы пройтись взглядом по лицу Стайлза так, будто бы он без ума от этого… что ж, едва ли его можно обвинить в том, что у него есть чувства, больше, чем Стайлза — в том, что у того их нет.

Поэтому Стайлз игнорирует то, как его внутренности виновато скручиваются в такие моменты, и трется или кусает чуть сильнее, а потом они снова трахаются — жестко, жаждуще, отчаянно и бессмысленно… За исключением одного мгновения, когда он, облизанный, с засосами по всему телу и оттраханный, как никогда раньше в своей жизни, сильно кончает, поджимая пальцы ног; когда всё в мире кажется просто идеальным, даже Дерек, и он думает, что вспоминает, каково это — чувствовать себя влюбленным.

Это просто физиология и длится лишь полсекунды, словно яркая вспышка, а после того, как этот опьяняющий порыв проходит, это снова просто Дерек. Горячий, доверчивый, и он рядом.

И кто сказал, что этого недостаточно?

***