The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Новые задачи на проецирование опыта не позволяют исключить гипотезы чтения поведения как возможные объяснения положительных результатов экспериментов по изучению зрительной перспективы. Каковы последствия этого для исследования того, что обезьяны знают о зрении? В другом месте я утверждал, что невозможно исключить все альтернативные объяснения поведенческого чтения из экспериментов по чтению мыслей (Halina 2015). Причина этого схожа с известной "дилеммой теоретика" Карла Гемпеля. Гемпель (Hempel, 1958) отметил, что если теория, предполагающая наличие ненаблюдаемых сущностей, успешно улавливает некоторую наблюдаемую закономерность в мире, то ненаблюдаемые постулаты в этой теории больше не нужны, поскольку теория может быть описана заново в терминах только наблюдаемых сущностей. Это приводит к дилемме, потому что либо теория, предполагающая ненаблюдаемые сущности, не может уловить наблюдаемую закономерность, и в этом случае она просто неудачная теория, либо она успешно улавливает такую закономерность, и в этом случае она не нужна, потому что ее можно описать в терминах одних только наблюдаемых сущностей. Аналогично, мы имеем дилемму читателя мыслей: если атрибуция ментальных состояний позволяет агенту уловить некоторую наблюдаемую закономерность в мире (например, между цветными барьерами и поведением конкурента), то эта атрибуция не нужна, потому что агент может полагаться на какое-то врожденное или выученное правило, которое напрямую фиксирует эту наблюдаемую закономерность вместо этого.

Делает ли дилемма чтеца мыслей вопрос о том, что обезьяны знают о зрении, эмпирически неразрешимым? Я не думаю, что это так. Скорее, она говорит нам о том, что исключение всех возможных дополнительных объяснений поведения и чтения является невыполнимой задачей и, следовательно, не может служить стандартом доказательного успеха в исследованиях чтения мыслей. Вместо этого мы должны полагаться на другие стандарты, такие как контроль над переменными, которые, как мы знаем, могут служить помехами в наших экспериментах (см. Heyes 2015 о движении в этом направлении). Сравнительные психологи, однако, уже придерживаются этого стандарта доказательности. Указание на эмпирически правдоподобные помехи - конструктивный способ продвинуть исследования чтения мыслей животными вперед; утверждение, что у нас нет доказательств чтения мыслей животными, пока мы не исключим все возможные дополнительные гипотезы чтения поведения, - нет. Учитывая положительные результаты экспериментов, проведенных до сих пор (включая недавний тест в очках, см. Karg et al. 2015), я полагаю, что в настоящее время доказательства говорят в пользу гипотезы о том, что нечеловекообразные обезьяны знают толк в зрении.

 

Глава 23. Использование причинно-следственных моделей для осмысления чтения мыслей

Хейли Клаттербак

Введение

Правдоподобный рассказ о чтении мыслей должен дать удовлетворительные ответы на следующие две группы вопросов. Во-первых, какова функция чтения мыслей? Какие преимущества оно дает и почему оно могло развиться? Во-вторых, как мы можем определить, читает ли субъект мысли? Эти два вопроса тесно связаны между собой, поскольку для ответа на любой из них мы должны объяснить, какого поведения следует ожидать от читающего мысли, а какого - от субъекта, который не рассуждает о ментальных состояниях других. Кроме того, чтобы ответить на оба вопроса, необходимо исследовать альтернативные когнитивные процессы, которые может использовать субъект. Наконец, оба вопроса требуют, чтобы мы сказали, что такое чтение мыслей, чтобы мы могли исследовать, что оно делает и где его можно обнаружить.

В этой главе я рассмотрю влиятельный подход к чтению мыслей, наиболее известный в работах Эндрю Уитена (1994, 1996, 2013), согласно которому атрибуции психического состояния служат промежуточными переменными, опосредующими причинно-следственные связи между убеждениями субъекта относительно различных наблюдаемых признаков, включая поведение других людей в настоящий момент, и его последующими предсказаниями о том, как будут вести себя другие. Важно, что эти переменные могут объединять разрозненные связи между восприятием и поведением, обеспечивая более гибкие предсказания в различных контекстах. Таким образом, социальные умозаключения читателя мыслей в разных контекстах могут быть представлены единой, унифицированной каузальной моделью, содержащей переменную психического состояния. В противоположность этому, утверждается, что субъект, рассуждающий только о зависимостях между наблюдаемыми объектами, лучше всего представлен отдельными каузальными моделями для каждого предикативного контекста.