The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Далее я предположу, что сравнительные данные (собранные в основном в исследованиях приматов) говорят о том, что, хотя некоторые животные могут обладать активной психической жизнью, включающей мысли и цели, маловероятно, что опыт психической жизни нечеловеческих животных схож с опытом психической жизни человеческих существ. Человеческий ментальный опыт опирается на концепцию "я", которая, как показывают данные, отсутствует у многих нечеловеческих животных. Чтобы понять, почему такая концепция "я" важна, я начну с рассмотрения того, как утешительное поведение прерийной полевки похоже на эмпатическое поведение, встречающееся у людей. Затем я обращусь к замечательному планирующему поведению шимпанзе. Внимательное рассмотрение этого поведения и характера доказательств, которые оно дает для понимания разума шимпанзе, указывает на роль, которую концепция "я" играет в психической жизни человека.

Буркетт и его коллеги раскрыли несколько деталей утешительного поведения прерийных полевок, которые наводят на мысль о параллелях с эмпатическим реагированием человека. Во-первых, подобно человеку, находящемуся в состоянии сопереживания, наблюдатели за прерийными полевками, очевидно, испытывают стрессовое состояние, аналогичное тому, в котором находится демонстратор, о чем свидетельствует их сходное поведение, связанное со страхом и стрессом, а также повышение уровня гормонов, связанных со стрессом. Уровень этих гормонов снижался, если наблюдателю разрешали взаимодействовать с демонстратором и обхаживать его, но оставался повышенным, если наблюдателю не разрешали обхаживать демонстратора. Кроме того, полевки-наблюдатели чаще обхаживали знакомых им демонстраторов, как и сочувствующие люди, которые чаще проявляют эмпатию к знакомым. Полевки также продемонстрировали осознание различий между собой и другими: несмотря на то, что и демонстраторы, и наблюдатели испытывали повышенный уровень стресса, только демонстратор получал утешение; демонстраторы не участвовали в усиленном ухаживании за наблюдателями. Более того, у людей эмпатическое поведение связано с наличием окситоцина, поэтому команда Буркетта ввела наблюдателям антагонист окситоцина, чтобы выяснить, как окситоцин влияет на эмпатическое поведение прерийных полевок. Те полевки, которым вводили антагонист окситоцина, после инъекции не проявляли утешительного поведения.

Как у людей, так и у прерийных полевок утешительное поведение вызывается стрессом. Утешительное поведение включает в себя эмпатическое усиление ощущения стресса у утешающего индивида; включает в себя признание того, что из двух индивидов, испытывающих стресс, изначально стрессовым является тот, кто получает утешение; и тесно связано с наличием окситоцина в организме. Почему бы не подумать, что прерийная полевка испытывает состояние, очень похожее на то, что испытывает человек, участвующий в эмпатическом поведении?

Аналогичный вопрос мы можем задать и Сантино, шимпанзе из зоопарка Фурувик в Швеции. Как сообщает Осват (Osvath, 2009), Сантино демонстрировал удивительно агрессивное поведение по отношению к посетителям зоопарка. Шимпанзе, содержащиеся в неволе, часто выражают свою агрессию, бросая предметы в посетителей. Часто этими предметами становится все, что попадется под руку, включая фекалии. Однако Сантино выбрал иную стратегию: он складывал камни в начале дня, пока в зоопарке не было посетителей. Затем, когда в зоопарк приходили посетители, он извлекал спрятанные камни и бросал их в посетителей. Изначально его боеприпасы состояли из камней, найденных в русле воды, прилегающей к его вольеру, и припрятанных вдоль береговой линии, ближайшей к тому месту, где ходили посетители. Однако позже он добавил к своим боеприпасам куски бетона, причем доходило до того, что он находил в вольере слабые места и отламывал их, чтобы использовать в качестве боеприпасов. Когда сотрудники зоопарка убирали его тайники с камнями, он стал делать укрытия из сена, которое находил в своем вольере, а затем прятать камни и бетон под этими новыми укрытиями. Сантино был спокоен, когда закладывал боеприпасы в тайники, и зол позже, когда извлекал боеприпасы и бросал их в посетителей. Эти детали позволяют сделать вывод, что Сантино занимался предварительным планированием. Он знал, что его разозлит присутствие посетителей, что он захочет продемонстрировать этот гнев и что, если он не подготовится заранее, он не сможет его продемонстрировать - и поэтому он подготовился заранее. Эта интерпретация приписывает Сантино несколько сложных психических установок: чувство собственного достоинства, знание о своих текущих состояниях души и о том, как они могут отличаться от его будущих состояний души, и способность предпринимать шаги, чтобы его будущее "я" было удовлетворено, даже ценой затрат энергии, которые бесполезны для его настоящего "я". Оправдана ли такая интерпретация поведения Сантино? Или это пример необоснованной проекции человекоподобных психологических качеств на другое животное?