The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Сассуны продолжали добиваться от британских чиновников разрешения избавиться от запасов опиума. Общая стоимость запасов, которыми владели Сассуны к концу Первой мировой войны, составляла около 15 миллионов долларов (примерно 300 миллионов долларов сегодня), поэтому они упорно занимались этим вопросом на всех уровнях. В типичном письме их представители предупреждали, что когда потери в торговле каучуком достигли примерно пяти миллионов таэлей, это надолго омрачило шанхайскую торговлю, и поэтому "не нужно сильно напрягать воображение, чтобы представить, каким будет эффект от атаки на опиум". Фирма умоляла сообщить британскому правительству, что если розничные магазины будут закрыты до того, как удастся избавиться от запасов, "опиум придется продавать не в Китае, а на других рынках, и в этом случае он не сможет выручить и десятой части своей стоимости". Похоже, что Сассуны пытались избавиться от своих запасов опиума новыми способами; письмо Э. Д. Сассуна генеральному директору почт и телеграфа Индии свидетельствует об этих новых договоренностях:

Имеем честь обратиться к вам по поводу передачи образцов опиума посылочной почтой в Лондон.... Нам часто приходится осуществлять поставки опиума в Тайбэй на Формозе (Тайвань) и в Нью-Йорк (США). Продажи осуществляются на основе определенного процента морфия, который гарантированно содержится в наркотике в соответствии с анализом Лондонского стандарта.

Получить разрешение на передачу этих образцов было непросто, и только после многочисленных просьб почтовое ведомство согласилось разрешить отправку, если "образцы запечатаны печатью британского консульства и направлены в признанную лабораторию в Лондоне". Даже после официального запрета на продажу опиума в 1917 году (согласно соглашению 1907 года, предусматривавшему прекращение торговли через десять лет) Э. Д. Сассун продолжал активно работать на рынке, а отчеты правительственных чиновников от 1924 года свидетельствовали о том, что они пытались "вытеснить с рынка других торговцев", намереваясь "эффективно манипулировать аукционной закупкой опиума в Калькутте, чтобы вынудить нас снизить цены". Опиум теперь официально продавался во французский Индокитай, но не в Китай, и индийские чиновники были обеспокоены "захватом опиумного рынка господином Сассуном". Правительство проводило ежемесячные аукционы по продаже опиума напрямую по фиксированным ценам правительствам французских колоний-импортеров. Финансовый департамент индийского правительства предупреждал: "Есть сведения - хотя официального подтверждения нет, - что господин Сассун недавно договорился с сайгонским правительством, согласно которым последнее теперь получает опиум исключительно через эту фирму". Высказывалось опасение, что "результатом этой договоренности стало установление почти полного контроля над экспортной торговлей опиумом со стороны господина Сассуна". Другие купцы "либо не могли, либо не хотели перебить цену Сассуна и удержать акции". Чиновники предупредили, что то, что произошло на одном аукционе, может повториться:

На январской распродаже этого года (1924) было предложено 250 сундуков. Мессир Сассун купил первые 200 сундуков, выставленных на аукцион. Как только представитель фирмы заявил, что ему больше ничего не нужно, все ушли, а за остальные 50 сундуков не было сделано ни одной ставки - никто не решился их купить, поскольку у них нет возможности избавиться от опиума.

Чиновник утверждал, что цены на этих аукционах "были результатом простого спроса господина Сассуна". Сводка ежемесячных продаж с января 1923 года по конец января 1924 года показывает, что он не преувеличивал. В течение первых шести месяцев другие фирмы купили на аукционе всего 10 или 20 процентов запасов, а во второй половине года - вообще ничего. Тем временем индийское правительство боролось с контрабандой и незаконной продажей опиума, и, судя по всему, часть этой борьбы финансировалась китайской компанией, а некоторые суда были направлены на контрабанду.

По мере того как давление усиливалось со всех сторон, против торговцев и брокеров возбуждалось все больше судебных дел. В одном из отчетов сообщалось, что Верховный суд Шанхая был занят делом, в котором китайский торговец опиумом подал в суд на господина Э. Д. Сассуна за ущерб, причиненный непоставкой восьми сундуков с опиумом, но судья встал на сторону Сассуна, утверждая, что все стороны знали, что опиум, не вывезенный к марту 1918 года, останется в руках китайского правительства.