The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

С 1870-х годов российское правительство обсуждало вопрос о целесообразности строительства железной дороги, соединяющей кавказские провинции с Северным Ираном. В 1881 году главнокомандующий и главный администратор Кавказа князь Дондуков-Корсаков призвал Россию укрепить свои позиции в Закаспийской области "как передовой пост, с которого Россия может успешно действовать против враждебных замыслов Англии". Он предложил пересмотреть границу 1881 года, утверждая, что Транскаспийская железная дорога проходит слишком близко к пограничной линии, а верховья ручьев, орошающих плодородные долины на русской стороне, находятся на иранской стороне. Он предвидел кризис в Иране, который может привести к беспорядкам, легко распространяющимся через пористую границу. Он выступал за сотрудничество с племенными вождями Хорасана, чтобы принести этот кризис. Он планировал использовать ее для переговоров с претендентом на престол, предложив российскую поддержку в обмен на выправление границ. Хотя кризис не разразился, русские агенты пытались подготовиться к нему, распространяя антишиитскую пропаганду среди суннитских племен Хорасана и Сейстана.

Не имея достаточных ресурсов, русские были вынуждены отложить свои железнодорожные планы. Когда британцы попытались получить свою собственную концессию, русские вырвали у шаха обещание не строить никаких линий в течение пяти лет. Они продолжали успешно добиваться введения моратория на строительство железных дорог в Иране вплоть до окончания имперского правления. Российское правительство согласилось с британскими предложениями разрешить соперничество за Иран путем раздела страны только после того, как поражение в русско-японской войне заставило его пересмотреть всю свою политику в приграничных районах.

 

Внутренняя Азия

Внутреннеазиатская сложная граница, простирающаяся от Алтайских гор до берегов Японского моря, делится на два геокультурных подразделения. Первое сосредоточено в долинах рек на границах возделываемых земель и степей, где происходило взаимодействие и взаимопроникновение китайской, монгольской и маньчжурской культур. Вторая совпадает с провинцией Синьцзян, но также подразделяется на Джунгарию и Западный Туркестан, соответственно, и земли к северу и югу от гор Тяньшань. Ключевые военные опорные пункты на комплексной границе Внутренней Азии располагались в нижнем течении долины реки Ляо, названной Латтимором "Китайской Палеей", в Южной Маньчжурии, в излучине Ордоса на Желтой реке и в оазисах бассейна Тарима в Западном Туркестане. Ордос - одно из немногих мест на краю степи, где озера и реки дают достаточно влаги для поддержания сельского хозяйства и, при орошении, для расширения посевов. Китайцы, включая первых императоров династии Мин, неоднократно предпринимали попытки взять его под контроль. Когда они оставили его монголам, Мин де-факто отказались от своей передовой политики агрессивных военных действий в обмен на чисто оборонительную стратегию, основанную на строительстве стен.

 

Цинско-русское столкновение

Для Цин безопасность на внутренних азиатских границах была главной задачей при установлении международной границы с Российской империей. В начальный период завоеваний маньчжурские пограничные войска вступали в столкновения с казаками-охотниками и колонизаторами, которые стремились подчинить своему контролю племенные вассалы Цинов в долине Амура. Русское правительство построило ряд крепостей на Амуре и его притоках, чтобы установить свой суверенитет над этим регионом. Как мы уже видели, ойраты Джугарии поддерживали связь с русскими во время их войны с Цинами. Союз между ойратами и русскими угрожал бы стабильности на всей внутреннеазиатской границе маньчжуров. Русских необходимо было нейтрализовать.

В переговорах с русскими, приведших к заключению Нерчинского договора в 1689 году, маньчжуры имели два преимущества. На границе они располагали численно превосходящими военными силами, вооруженными мушкетами и артиллерией на том же технологическом уровне, что и русские. Они привезли с собой священников-иезуитов, которые служили переводчиками и интермедиаторами, используя латынь как "нейтральный" язык дипломатии, приемлемый для обеих сторон. Из опыта общения с иезуитами на западных границах русские должны были понять, что не стоит рассчитывать на беспристрастность. Они не могли знать, что Орден иезуитов уже завоевал расположение императора Канси, поставляя ему оружие и информацию о европейском мире. Иезуиты рассчитывали, что эти услуги и дипломатическая помощь в Нерчинске еще больше продвинут их планы по обращению Цинской империи в латинское христианство. В этом они потерпели неудачу. Но их роль в переговорах по договору дала преимущество маньчжурам. Договор предоставлял русским право на торговлю через границу в обмен на отказ от некоторых территориальных претензий. Что еще более важно, они обязались занять нейтральную позицию в борьбе между Цинами и джунгарами.