The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Возможно, у Петра I возникло искушение вмешаться. Джунгарские лидеры неоднократно повторяли свои просьбы о помощи, и одновременно русские получали обращения от казахских кочевников, которые жаловались на посягательства ойратов на их пастбищные земли. Царская монополия на торговлю с Китаем не давала результатов, а в Джунгарии ходили слухи о золоте. Он отправил миссии как к Цинам, так и к джунгарам, но его отвлекали другие дела.

После смерти Петра переговоры, приведшие к заключению Кяхтинского договора в 1727 году, были длительными и мучительными для русских. Временами во время шестимесячного визита в Пекин их миссия была измотана и полуголодна. Было обсуждено и отвергнуто двадцать проектов договора. Изначально китайцы требовали огромных территориальных уступок в Восточной и Западной Сибири. Они также, по словам главного русского переговорщика, "намеревались отторгнуть договором или оружием все монгольские земли от Российской империи". В договоре русские во второй раз уступили китайцам значительные территории, в том числе некоторые из своих собственных поселений. В обмен на фактический нейтралитет в китайском конфликте с Джунгарией русские получили право вести регулярную торговлю на двух пограничных рынках, Нерчинском и Кяхтинском, отправлять три каравана непосредственно в Пекин и основать там постоянную русскую церковь. На границе был создан сложный механизм для урегулирования всех возможных споров. Когда в середине века Цины приготовились выступить против Джунгарии, их лидер Галдан вновь обратился за помощью к России. Тогда Канси разыграл свой дипломатический козырь, предупредив русских, что любая поддержка ойратов будет расценена как нарушение "мирного соглашения".

В начале XIX века угрозы власти Цин во внутренних азиатских пограничных районах исходили от прибрежного фронтира, хотя в более отдаленных районах русские были в выигрыше. Как мы видели, внешние отношения Китая традиционно были сосредоточены на регулировании отношений с северными варварами, и эту политику унаследовали маньчжуры. Их пограничная политика по-прежнему формировалась под влиянием конфуцианского мировоззрения, согласно которому Китай был Срединным царством с императором, осуществляющим мандат Неба. В отношениях с варварами это означало культивирование взаимных отношений в виде торговли, даров и дани. Однако данническая система подразумевала и формальное подчинение варваров императору, выражавшееся в ритуале покорности (коутоу). Исключение было сделано в отношении русских во время переговоров по Нерчинскому (1689) и Кяхтинскому (1727) договорам, которые велись на основе равноправия; впоследствии цинский посол в Санкт-Петербурге даже совершал поклоны перед царем.

Озабоченные внутренними азиатскими границами, цинские правящие элиты не понимали, что заморские торговцы представляют собой проблему безопасности иного рода. Поначалу с западными людьми обращались в соответствии с тем, что можно назвать строгой интерпретацией системы дани. Когда англичане попытались расширить границы системы, потребовав расширения торговли опиумом, Цин воспротивились на том основании, что опиум, в отличие от лошадей на северной границе, не был необходимым или желательным предметом торговли; кроме того, китайцы могли выращивать свой собственный. Влиятельная фракция ученых-циновников решительно выступала против любых уступок в применении системы дани.248 Обусловленные борьбой на сухопутных границах на севере и не имея опыта в военно-морских делах, они серьезно недооценивали военно-морскую мощь Великобритании. Они были ошеломлены поражениями на побережье и реках, которые проиграли им Опиумную войну в 1840-1842 годах.

В долгосрочной перспективе последствия войны были почти катастрофическими. Неурядицы, вызванные распространением опиума, усилили социальную нестабильность в юго-восточной пограничной провинции Гуанси. Под вдохновенным руководством неудачника экзаменов и новообращенного христианина Хун Сюцюаня мощное антиманьчжурское революционное движение грозило свергнуть династию. Хотя оно было подавлено, восстание тайпинов (1849-1864) сильно ослабило правительство для следующего раунда его противостояния с западными державами и Россией. Начиная с поздних лет правления императора Цяньлуна, императорская власть начала подавать признаки распада. Одним из устойчивых симптомов кризиса стал рост сопротивления центральной власти в приграничных районах на периферии империи и пограничных районах внутренних провинций, имевших схожие социокультурные характеристики.