This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

И все закончилось так же внезапно, как и началось. Завеса нечувствительности повисла на прежнем месте, словно всегда там была, похоронив все мимолетные эмоции под собой. И наконец Кеншин позволил себе бросить короткий взгляд из-под ресниц. Леди Икумацу обеспокоенно смотрела на него, но без тени страха. Ее карие глаза были теплыми, крохотная вспышка ее ки маленькой и мягкой. Она больше не была похожа на Томоэ. Вместо этого она выглядела почти по-матерински?

Словно она и в самом деле хочет помочь.

И Кеншину стало стыдно. Без ярости, искажающей его восприятие, ее намерения были ясны и понятны. Она хотела помочь, утешить его и облегчить его боль… а он почти набросился на нее.

Что-то толстое и неудобное застряло в горле, и он уставился на свои колени, чувствуя, как жар поднимается к его щекам. Медленно он отпустил сильно смятый шелк своих хакама и попытался сгладить неловкость.

– Я, ах… Я… не знаю, что рассказать вам.

– У меня не было возможности встретиться с вашей женой, но я слышала о ней хорошие вещи, – сказала она мягко. – Так что, пожалуйста, расскажите мне о ней.

Может, он был должен что-то этой женщине… Томоэ была для него всем. Но только один раз, если разговор о ней облегчит его боль, боль внутри него… разговор о ее красоте, мягкости, доброте, радостях простых вещей, любви между ними…

Слабый вздох вырвался из груди. Он так сильно ее любил. Он любил ее всем своим сердцем, но теперь все, что было связано с ней, ранило. Он скрывал эту боль внутри с тех пор, как она умерла. Не однажды ему удалось уменьшить ее, ненамного – только притуплять ее, окутывая нечувствительностью Кенты, что было жалкой трусостью с его стороны.

Если разговор поможет… тогда да. Он мог бы поговорить о ней, но только в этот раз. Он смочил губы и начал.

– Томоэ… с первой нашей встречи она была…

После удачного старта работа по раздуванию ужасающей славы хитокири Баттосая принесла многочисленные потери среди прикрывающих. Оглядываясь назад, объяснить это было несложно. Потеряв несколько патрулей, и Шинсенгуми и Мимаваригуми стали весьма осторожны. Они удвоили размеры патрулей, полностью изменили маршруты и графики. Даже анонимные донесения о местах встреч повстанцев не являлись достаточной причиной, чтобы заманить их в ловушки. Короче говоря, они стали очень непредсказуемыми и гораздо более опасными.

Правда, моральный дух бойцов Ишин Шиши был на подъеме… ясное доказательство того, насколько плохи были дела после инцидентов в Икеда-я и у ворот Хамагури. Однако как долго продлится это непростое перемирие, которое больше всего напоминало затишье перед бурей?

Это сводило с ума.

Кеншина посылали охранять поддельные встречи, делать вид, что он сопровождает важных людей, ждать в засаде в некоторых определенно безопасных местах, которые, как предполагалось, должны посетить патрули, но все было впустую. Либо патрули полицейских сил не заглатывали наживку, либо являлись толпой. Несмотря на силу Хитен Мицуруги, даже Кеншин не решался рисковать выступить в одиночку против двух отрядов хорошо вооруженных людей, по крайней мере, не так близко к центру города, если у него был выбор.

Общественность заметила очевидную настороженность в действиях полицейских сил, и в результате слухи о хитокири Баттосае становились все более и более возмутительными, о некоторые даже приобрели очевидный, эм… сверхъестественный оттенок – красные волосы, да и крест на его щеке, что если это означает, что Баттосай демон?

Конечно, большинство людей отметало эти слухи как дико преувеличенную суеверную чушь… но слово распространялось, постепенно превращая рассказ об искусном, чудовищно эффективном мечнике в нечто большее.

Если быть абсолютно честным, Кеншин не знал, что и думать о «демоне». Он даже нашел это забавным, как бы странно и извращенно это ни звучало. Его всегда отмечали как странного и отличного от других. Большую часть времени на нем висел ярлык «иностранец», но в детстве, в деревне, многие называли его демоном или призраком. Конечно, эти замечания были насмешливыми, а не устрашающими, но во мнениях людей о нем всегда проскальзывала и неуверенность перед неизвестностью.

Теперь, в первый раз… может, это окажется полезным? Только для того, чтобы заставить его цели сбегать от него, а не драться?

Обратная сторона этой медали, однако, уже начала беспокоить Кеншина. Когда он вышел в город, чтобы купить первые весенние цветы для Томоэ, то заметил мимолетные взгляды, которые люди кидали на него, и особенно на его заметные красные волосы. Взгляды не приводили ни к чему серьезному, кроме шепота за спиной, но это начало беспокоить его. Он хотел продолжать приносить свежие цветы для нее. Он хотел приходить на ее могилу. Он не собирался отказываться ни от чего, ради того, чтобы избежать неприятных встреч.

В десятый день шестого месяца Кеншин и Кацура-сан наконец отправились на таинственную встречу, организованную Сакамото-саном.