Time Left Today (ЛП)

Конечно же, в той, которую Альбус Дамблдор использует для тайных путешествий. Считая эту маленькую загадку несущественной для его текущей миссии, Северус отбрасывает любопытство и неподвижно ждет, пока женщина не сдастся. Как только комната снова погрузилась во тьму, он берет еще одну горсть летучего пороха из мантии и называет следующий адрес: «Дом номер 7, улица Глициний».

Огонь полыхнул голубизной. Толстый грязно-серый кот подпрыгнул на три фута в воздух, но остальная часть дома погружена в слишком глубокий сон, чтобы заметить его прибытие. Он беспокоился о защитных чарах, но очевидно, что анонимность Арабеллы уже считалась достаточно хорошей защитой, и никто не беспокоился. Он полагал, что, кроме Альбуса, мало кто в Ордене вообще знал о ее существовании, а те, кто знал, уже забыли. Северус знает только потому, что Альбус иногда говорит о ней, в более спокойные дни.

Чувство вины холодеет в его жилах. Он игнорирует его. Входная дверь была заперта лишь на засов, с чем маг легко справился. Воздух снаружи был пропитан дневным зноем. Раньше он никогда здесь не был и должен был бродить без карты: парк, детская площадка, опрокинутая мусорная корзина. Касаясь руками стен темных домов, мимо которых проходил, он надеялся нащупать следы кровных чар, но если они и были, он не мог их ощутить. Гарри бы смог.

Когда он об этом подумал, волна магии практически ставит его на колени. Он в правильном доме; отследить место по сквибу оказалось просто.

Он дважды нажимает на дверной звонок, затем стучит в дверь.

— Что за черт? Кто ты? Ты знаешь, который час?

Лицо мужчины опухло от сна. Его халат гротескно скошен, наполовину спущен на одно плечо: тот проснулся от глубокого сна.

— Мистер Дурсль, — вежливо говорит Северус. — Мне нужно поговорить с вашей женой.

— С моей женой? Моя жена спит, недоумок…

Но это было не так: тощий силуэт полуспрятан за дверным косяком, но Северус знает, как выглядит Петуния Эванс, когда она крадется.

— У меня есть срочное дело для обсуждения, касающееся ее племянника. Уверен, что она выдержит навязывание старого друга.

Силуэт отталкивается от стены. Она двигается так же, как когда они были детьми.

— Северус?

— Петуния.

— Убирайся из моего дома.

— Ты же знаешь, что это никогда не работает, не так ли?

— Петуния, ты знаешь этого человека?

Она вышла на свет с крыльца как раз вовремя, чтобы показать Северусу свою усмешку. Он хорошо помнит эту усмешку. Что-то в нем странно дергается: это почти похоже на какую-то неуместную радость.

— Старый друг моей сестры, — говорит она так, словно не могла придумать ничего хуже. — Я не пущу его в дом.

— Подожди, он… ты один из них… один из тех типов, не так ли?

— Определенно, я единственный в своем роде. — плавно поправляет Северус. Он наслаждается подергиванием губ Петунии, ее взглядом, полным отвращения. Мерлин, но он скучал по игре с ней.

Дурсль хватает его за плечо и тащит в дом. Дверь захлопывается за ними, а затем включается свет.

Внезапно Петуния выглядит как человек, которого он совсем не знает.

Тонкие морщинки обрамляют глаза, волосы были окрашены в оттенок неестественного, ее фигура пополнела. Они смотрят друг на друга,

отмечая изменения, и тяжесть прошедшего времени тяжело оседает между ними: годы с тех пор, как они видели друг друга в последний раз. Годы, что ее нет.

— Я не хочу, чтобы соседи видели таких, как ты, на моем пороге, — невежественно продолжает Дурсль. — Говори, что хотел и уходи. Что, ты хочешь, чтобы мы забрали мальчишку обратно? Ты закончил с ним? На днях один из вас говорил, что, по крайней мере, его не будет ещё неделю, но я не удивлен, что вы, люди, сами не знаете, что делаете…

— Твоего племянника пришлось вывезти из страны, потому что там есть волшебники, которые хотят, чтобы на него надели намордник, — прерывает Северус, не сводя глаз с Петунии. — С этими людьми нельзя шутить: они сделают все, чтобы получить то, что хотят. И это не говоря уже о катализаторе этого возобновившегося интереса. Только в прошлом месяце Темный Лорд снова попытался убить мальчика. Он ищет способы вернуться к своей прежней власти, и когда он это сделает, начнется новая война, на этот раз вокруг твоего любимого племянника.

— Что ты, черт возьми, такое…

Северус вытаскивает палочку.

— Предлагаю вам помолчать, — шепчет он. — Мы с вашей женой пытаемся поговорить.

Дурсль отшатывается, его лицо разрывается от ужаса и ярости. Взгляд Петунии на мгновение останавливается на нем, прежде чем снова остановиться на Северусе. Они с Лили никогда не были особо похожи, но разрез глаз у неё такой же.

— Почему ты говоришь мне это? — ее голос дрожит, — Я не видела тебя много лет, а теперь ты забрел в мой дом, угрожаешь моей семье…

— Именно поэтому я и говорю тебе. Пока мальчик называет это место своим домом, он представляет угрозу для вашей семьи. Я так легко сюда забрел, Петуния. Ты помнишь, что делает проклятие Круциатус? Я рассказал все об этом, не так ли?

Она бледнеет. Северус неторопливо улыбается.