Тёмный лорд по имени Клементина

Дальше последовал какой-то беспорядочный поток слов, в котором с трудом улавливалась мысль о том, что это было забавно поначалу, но теперь уже ясно, что Дарка не подходит для того, чем он занимается. Что лучше им разбежаться и заниматься каждому своим делом: Аларик будет охотиться, а Дарка вернётся домой.

Как будто её деревня не находилась в сотнях миль. Как будто она может взять и просто вернуться в семью. Как будто не было этих двух лет скитаний.

– Что не так? – спросила Дарка. – Что с тобой случилось? – а когда и на этот вопрос не получила внятного ответа, закричала: – Что я сделала?

– Ничего, любимая, – Аларик взял её лицо в ладони. – Ты превосходно сыграла свою роль.

Дарка смотрела на эту кривую, горькую ухмылку – ту самую, что так очаровала её когда-то, – и подумала, что всё это время гонялась не за тем чудовищем.

– Мою роль? – пробормотала она. – Аларик, ты что же, считал всё это игрой? Что я бросила семью, всю прежнюю жизнь ради того, чтобы скитаться с тобой и убивать с тобой, и… по-твоему, это была игра? В искателей приключений? Я никогда не играла ни во что! – Она так сильно толкнула его в грудь, что он покачнулся.

Аларик встал как ни в чём не бывало и с довольным смешком отряхнул штаны, как будто вспышка Дарки принесла ему огромное удовольствие.

– Эх, Дарка, да пойми ты… Это я играл. Я играю в одну и ту же игру, и уже очень давно, – и он провёл рукой по волосам с почти смущённым видом.

– Что ты сказал? – девушка не поверила своим ушам.

Но Аларик уже надел свою котомку и повернулся, чтобы уйти. Она схватила его за плечо и заставила развернуться.

– Почему ты уходишь?

– Потому что есть чудовища, – сказал охотник, снова взяв её лицо в ладони и вытерев пальцем прозрачную слезинку, – которые не могут устоять перед слезами молоденьких девушек.

И он оставил её там, растерянную, плачущую и такую ужасно-ужасно одинокую – по крайней мере, так она считала.

Дарка и оглянуться не успела, как её нашёл единорог.

* * *

Голубую розу на верёвке опустили в деревенский колодец. Когда Клементина с Себастьяном вытащили её наверх – медленно и осторожно, чтобы ни на кого не упало ни капли, – она была совершенно чёрной.

– Яд, – сказала Клементина, получившая подтверждение своим подозрениям.

Те немногие из крестьян, что отважились наблюдать за ними, заохали и отшатнулись в стороны с таким видом, будто одного этого слова было достаточно, чтобы заболеть.

– У тебя есть противоядие? – спросила Кэт Мэри, мрачно разглядывая съёжившиеся лепестки.

– Нет, – девочка покачала головой. – Мне надо заглянуть в отцовский гримуар или хотя бы в рецепт этого зелья, но всё это осталось в замке…

Она беспомощно оглянулась на крестьян, не спускавших с неё насторожённых взглядов. У некоторых уже были признаки болезни. Наиболее пострадавшие, старики и дети, были размещены в зале для сельских сходов. Клементина живо представила себе, как он заполняется всё новыми жертвами с опухшим горлом и лиловой кожей.

Кэт Мэри собралась было ответить, но внезапно земля содрогнулась так, что все еле удержались на ногах. Клементина схватилась за старуху, пока дрожь не улеглась. Воздух заискрился от всплеска энергии: этот треск, скорее всего, заметила одна Клементина (и, возможно, попрыгушка). Она даже на миг ослепла. Девочке пришлось держаться за край колодезного сруба, чтобы не упасть.

– Сторожевые чары, – ахнула она.

Себастьян ринулся было ей на помощь, но девочка лишь отмахнулась от него.

Началось… Стружечная ведьма всё-таки явилась в замок. И как Клементина не догадалась, что яд – это не более чем отвлекающий манёвр!

– Она напала на замок… и на отца! Он всё ещё там!

– Беги, дитя, – сказала Кэт Мэри Грайс. Она сжала Клементине руку. – Ты должна успеть спасти гримуар, пока Стружечная ведьма не наложила на него руки, – и она добавила шёпотом: – Беги и спаси отца, если сможешь.

Клементина оглянулась на измученные, встревоженные лица обступивших их крестьян и увидела в них страх – но и кое-что ещё. Впервые они смотрели на неё не только со страхом и осуждением, но с чем-то, очень похожим на проблеск надежды. Она была единственной надеждой на противоядие – если оно вообще существовало – и защиту от Стружечной ведьмы.

А вдруг девочка не успеет? Если Стружечная ведьма схватит её? Не лучше ли остаться здесь, чтобы с помощью попрыгушек разобраться с зельем и постараться найти противоядие? Чтобы организовать оборону деревни – а может, даже наложить собственные защитные чары?

И всё же пока оставался хоть один последний шанс спасти отца и не отдать врагу Вредку, Клементина знала: её долг его использовать.

– Я вернусь, – пообещала девочка, чувствуя, как от страха сдавило грудь. Хорошо, если крестьяне услышат. – Я вернусь. Обещаю.

– Мы знаем, – Кэт Мэри кивнула. Она поцеловала девочку в лоб. – А теперь поспеши, дитя. Бегом!

Клементина развернулась и побежала прочь, задворками и тропинками, самой короткой дорогой, изученной ею за те годы, что она таилась в тени, наблюдая за деревней. Но едва она оказалась на главной дороге сразу за околицей, как услышала чей-то топот и крик: