Тирания Я: конец общего мира

Разговоры об изначальном стремлении к свободе в сетях, которое в результате ни к чему хорошему не привело из-за усиленного наступления экономики, на самом деле – из области ничем не подкрепленных легенд. И все же идея без конца муссируется. Ведь такую надежду несла всего-то горстка экзальтированных гиков – в основном из бывших калифорнийских хиппи, – считавших, что через прямое общение на онлайн-форумах удастся ввести новые демократические традиции, начать процесс всеобщего примирения, «электронно-софтовую революцию» в обществе и, таким образом, не вставая с дивана, осуществить то, чего прежде не добивалась ни одна сидячая забастовка или манифестация, хоть народная, хоть международная. Можно ли всерьез воспринимать подобную ерунду? Ведь она – из сказки про прошлое и должна поддерживать представление о девственной чистоте, поруганной жадными хищниками: дескать, надо как следует постараться, чтобы ее вернуть, избавиться наконец от паразитов и продолжить развитие во вполне гармоничной плазме единой Всемирной сети. Вместо этого вскоре родился новый миф. Он зиждился на вещах реальных и весомых: во-первых, верить, что, используя разнообразные технические изобретения, продукты предпринимательства, – как, например, восхищавший толпы iMac, – мы умножаем собственные возможности, во-вторых, выше ценить наш общий «человеческий капитал» и, в-третьих, добиваться самой широкой самостоятельности.

Отсюда – единственная утопия, связанная с информатикой и Всемирной сетью. Влияние ее оказалось сильным: с середины 1990-х годов и по сей день она себя не исчерпала. Это представление о том, что на персонализации связи каждого отдельно взятого пользователя с компаниями, работающими в сфере «высоких технологий», будет построено общество лучше информированных, более «деятельных» и независимых граждан. В 2006 году журнал «Тайм», похоже, точно уловил дух эпохи и зародившуюся тенденцию, когда превыше всего оказывается индивид, а устройства, за последнее время вошедшие в обиход, дают ему шанс «взять все в свои руки», побуждают играть по своим правилам, выражать себя, выигрывать в реакции и мобильности, освобождаться от определенных грузов, быть хозяином самому себе – словом, смелее выступать «творцом собственной судьбы». Именно тогда этот еженедельник объявил «персоной года» («Person of the Year») силу, не просто занявшую центральное место, но призванную заявить о себе, пользуясь новыми имеющимися в ее распоряжении средствами, как о самой активной и яркой в обществе; и эта сила – каждый из нас, это «YOU»[59].

3. Мир принадлежит нам [«You», the only one [60] ]

После первого полета пассажиры «Конкорда» часто – и в первую очередь – упоминают исключительный момент, характерный только для этого авиалайнера: внезапный переход на скорость, в два раза превышающую звуковую. Резкое ускорение вдавливает в спинку кресла – ощущение такое, будто вас сейчас засосет в эту кожаную толщу. Лишь тогда, по рассказам многих, приходит понимание, что такое сверхзвуковой полет, обеспеченный реактивной тягой ни с чем не сравнимой силы. Такие путешествия, начиная с ввода аппарата в эксплуатацию в 1976 году до полного ее прекращения в 2003-м, были доступны лишь избранным. Однако в 2007 году – и на этот раз для более широкой публики – открылась возможность обрести символически схожий опыт. Даст его не летающая машина, а миниатюрный предмет, только что выпущенный на рынок и во всех отношениях словно перенесший в новое измерение всю нашу жизнь последних десяти лет – смартфон. В каком-то смысле он заставил нас преодолеть скорость звука, продолжив уже начатую одиссею, в которой как будто осуществился внезапный переход на гораздо более высокий уровень. При этом, в отличие от «Конкорда», который, достигнув крейсерской скорости, сохранял темп, смартфон разгоняется по сей день, увлекая нас за собой.