Титан (The Titan)

Consider the great house in upper Fifth Avenue, its magnificent chambers aglow, of a stormy Sunday night.	Представьте себе воскресный вечер. За ярко освещенными окнами дворца на Пятой авеню бушует непогода.
Cowperwood was lingering in the city at this time, busy with a group of Eastern financiers who were influencing his contest in the state legislature of Illinois.	Каупервуд уже несколько дней не отлучался из города и почти все время проводил в совещаниях с местными финансистами, которые отстаивали его интересы в законодательном собрании Иллинойса.
Aileen was momentarily consoled by the thought that for him perhaps love might, after all, be a thing apart-a thing no longer vital and soul-controlling.	И Эйлин уже опять тешила себя мыслью, что, быть может, любовь не занимает главного места в жизни Каупервуда, быть может, чувство не имеет больше власти над ним.
To-night he was sitting in the court of orchids, reading a book-the diary of Cellini, which some one had recommended to him-stopping to think now and then of things in Chicago or Springfield, or to make a note.	В этот вечер Каупервуд был дома; он сидел в зимнем саду, среди своих любимых орхидей, и читал книгу, которую кто-то посоветовал ему прочесть, - дневники Бенвенуто Челлини. Временами он отрывался от чтения - мысли о его чикагских делах не давали ему покоя.
Outside the rain was splashing in torrents on the electric-lighted asphalt of Fifth Avenue-the Park opposite a Corot-like shadow.	За окнами хлестал дождь, ярко освещенный асфальт Пятой авеню был залит потоками воды, а сумрачный парк за решеткой казался эскизом в манере Коро.
Aileen was in the music-room strumming indifferently.	Эйлин в музыкальной комнате лениво наигрывала что-то на рояле.
She was thinking of times past-Lynde, from whom she had not heard in half a year; Watson Skeet, the sculptor, who was also out of her ken at present.	Ее мысли бродили в прошлом. Польк Линд... вот уже пол год а, как она ничего не слышала о нем. Уотсон Скит, скульптор, - он тоже исчез с ее горизонта.
When Cowperwood was in the city and in the house she was accustomed from habit to remain indoors or near.	Когда Каупервуд проводил вечер дома, Эйлин в силу давней привычки тоже никуда не уезжала и старалась быть поближе к нему.
So great is the influence of past customs of devotion that they linger long past the hour when the act ceases to become valid.	Такова власть уклада, созданного привязанностью, - мы продолжаем подчиняться ему даже тогда, когда он уже утратил всякий смысл и цену.
"What an awful night!" she observed once, strolling to a window to peer out from behind a brocaded valance.	- Какая страшная ночь! - сказала Эйлин, входя в зимний сад и слегка отодвигая парчовую штору.
"It is bad, isn't it?" replied Cowperwood, as she returned.	- Да-а, скверная погода, - отвечал Каупервуд, когда она отошла от окна.
"Hadn't you thought of going anywhere this evening?"	- Ты собиралась сегодня куда-нибудь?
"No-oh no," replied Aileen, indifferently.	- Нет, - отвечала Эйлин равнодушно.
She rose restlessly from the piano, and strolled on into the great picture-gallery.	Она снова вернулась было к роялю, но тотчас же встала, охваченная непонятной тревогой, и вышла в картинную галерею.