Титан (The Titan)

Aileen would never have followed the clue so vigorously had it not been for the look she had seen Cowperwood fix on the girl in the Park and in the restaurant-an air of soul-hunger which could not be gainsaid.	Эйлин не стала бы вести столь тщательный розыск, если бы не выражение лица Каупервуда, когда он смотрел на эту девчонку - и в парке и в ресторане, - если бы не этот жадный, влюбленный взгляд, не оставлявший сомнения в его чувствах.
Let no one ridicule the terrors of unrequited love.	Не смейтесь над муками неразделенной любви.
Its tentacles are cancerous, its grip is of icy death.	У ревности ледяные объятия, цепкие, как объятия смерти.
Sitting in her boudoir immediately after these events, driving, walking, shopping, calling on the few with whom she had managed to scrape an acquaintance, Aileen thought morning, noon, and night of this new woman.	День к ночь, день и ночь - запершись ли в своей одинокой спальне, или гуляя, катаясь в автомобиле, навещая своих немногочисленных знакомых - Эйлин думала об этой девушке.
The pale, delicate face haunted her.	Бледное, тонкое лицо преследовало ее повсюду.
What were those eyes, so remote in their gaze, surveying?	Что видел этот устремленный вдаль, мечтательный взгляд?
Love? Cowperwood?	Любовь, преклонение Каупервуда?
Yes!	Да!
Yes!	Да! О, да!
Gone in a flash, and permanently, as it seemed to Aileen, was the value of this house, her dream of a new social entrance.	Теперь погибло все и навеки! В одно мгновение развеялись все ее мечты! Прощай новая жизнь в новом доме! Прощай надежда на признание общества!
And she had already suffered so much; endured so much.	А ведь она столько страдала, столько терпела...
Cowperwood being absent for a fortnight, she moped in her room, sighed, raged, and then began to drink.	Каупервуд не приезжал домой уже вторую неделю. Эйлин вздыхала, тосковала, затворившись у себя в спальне, временами впадала в ярость и в конце концов принялась пить.
Finally she sent for an actor who had once paid attention to her in Chicago, and whom she had later met here in the circle of the theaters.	А потом пригласила к себе знакомого актера, волочившегося за ней еще когда-то в Чикаго, она встречала его теперь в Нью-Йорке в театральных кругах.
She was not so much burning with lust as determined in her drunken gloom that she would have revenge.	В тяжелом, мрачном состоянии опьянения Эйлин жаждала не столько любви, сколько мести.
For days there followed an orgy, in which wine, bestiality, mutual recrimination, hatred, and despair were involved.	День за днем длилась оргия: пьянство, разврат... потом взаимные оскорбления, ненависть, отчаяние.
Sobering eventually, she wondered what Cowperwood would think of her now if he knew this?	Отрезвев, Эйлин задала себе вопрос: что подумал бы о ней Фрэнк, если бы узнал все?
Could he ever love her any more?	Мог ли бы он любить ее после этого?
Could he even tolerate her?	Или хотя бы терпеть?
But what did he care?	Впрочем, ему ведь наплевать.
It served him right, the dog!	Так и поделом ему! Собака!