Титан (The Titan)

All at once she arose, her eyes red but dry.	Эйлин вскочила на ноги. Она посмотрела на него в упор красными, воспаленными глазами; слезы ее высохли.
"You don't love me, then, at all, do you?	- Значит, ты совсем не любишь меня?
Not a bit?"	Совсем, совсем?
"No, Aileen, I don't.	- Нет, Эйлин, не люблю.
I don't mean by that that I dislike you.	Я не хочу сказать, что ты мне неприятна.
I don't mean to say that you aren't interesting in your way as a woman and that I don't sympathize with you. I do.	Я не отрицаю, что ты по-своему очень привлекательна, и не думай, что я не сочувствую тебе.
But I don't love you any more.	Но я не люблю тебя.
I can't.	Я не могу тебя любить.
The thing I used to feel I can't feel any more."	Тех чувств, какие были у меня к тебе когда-то, больше нет и быть не может.
She paused for a moment, uncertain how to take this, the while she whitened, grew more tense, more spiritual than she had been in many a day.	Эйлин молчала в растерянности, не зная, что делать, что сказать; лицо ее побелело, приобрело какую-то необычную одухотворенность.
Now she felt desperate, angry, sick, but like the scorpion that ringed by fire can turn only on itself.	Боль, ярость, отчаяние раздирали ее душу, но, словно скорпион в кольце огня, она сумела обратить их только против самой себя.
What a hell life was, she told herself.	Будь проклята эта жизнь!
How it slipped away and left one aging, horribly alone!	Все уходит, и остаешься одна, совсем одна, стареть в одиночестве.
Love was nothing, faith nothing-nothing, nothing!	Любовь ушла, и ничего нет! Ничего, ничего, пустота!
A fine light of conviction, intensity, intention lit her eye for the moment.	В глазах ее вспыхнула решимость; казалось, она снова на мгновение обрела волю.
"Very well, then," she said, coolly, tensely.	- Ну что ж, - твердо произнесла она.
"I know what I'll do.	- Я знаю, что мне делать.
I'll not live this way.	Я не стану так жить.
I'll not live beyond to-night. I want to die, anyhow, and I will."	Эта ночь будет для меня последней.
It was by no means a cry, this last, but a calm statement.	Она не выкрикнула эти слова, а проговорила их совсем спокойно.
It should prove her love.	Теперь он узнает, как велика ее любовь.
To Cowperwood it seemed unreal, bravado, a momentary rage intended to frighten him.	Но Каупервуд счел ее слова за браваду, продиктованную бешенством, отчаянием, за попытку напугать его.
She turned and walked up the grand staircase, which was near-a splendid piece of marble and bronze fifteen feet wide, with marble nereids for newel-posts, and dancing figures worked into the stone.	Эйлин молча повернулась и направилась к лестнице - величественному сооружению из мрамора и бронзы, с мраморными нереидами вместо колонн и барельефами, изображающими античную пляску.