Титан (The Titan)

Between the passage on June 5, 1897, of the Mears bill-so christened after the doughty representative who had received a small fortune for introducing it-and its presentation to the Chicago City Council in December of the same year, what broodings, plottings, politickings, and editorializings on the part of all and sundry!	Сколько интриг, коварства, заговоров, газетных истерик наблюдал Чикаго в период между 5 июня 1897 года, когда законодательное собрание приняло законопроект Мирса, названный так по имени храбреца, отважившегося внести его на рассмотрение, и декабрем того же года, когда законопроект был представлен чикагскому муниципальному совету!
In spite of the intense feeling of opposition to Cowperwood there was at the same time in local public life one stratum of commercial and phlegmatic substance that could not view him in an altogether unfavorable light.	Хотя общественное мнение было сильно восстановлено против Каупервуда, в местных коммерческих кругах все же нашлось немало спокойных, уравновешенных людей, которые не видели причин относиться к нему предвзято.
They were in business themselves.	Ведь и они были дельцами.
His lines passed their doors and served them.	Принадлежащие Каупервуду линии городских железных дорог проходили мимо их домов или предприятий.
They could not see wherein his street-railway service differed so much from that which others might give.	Чем, собственно, эти линии так уж сильно отличаются от прочих?
Here was the type of materialist who in Cowperwood's defiance saw a justification of his own material point of view and was not afraid to say so.	Так думали те, кто в откровенном стяжательстве Каупервуда видел оправдание собственному практицизму и не боялся в этом признаться.
But as against these there were the preachers-poor wind-blown sticks of unreason who saw only what the current palaver seemed to indicate.	Но против них сомкнутым строем стояли моралисты - бедные, неразумные подпевалы, умеющие только повторять то, о чем трубит молва, люди, подобные несомой ветром пыли.
Again there were the anarchists, socialists, single-taxers, and public-ownership advocates.	А помимо них были еще анархисты, социалисты, сторонники единого налога и поборники национализации.
There were the very poor who saw in Cowperwood's wealth and in the fabulous stories of his New York home and of his art-collection a heartless exploitation of their needs.	Наконец были просто бедняки, и для них Каупервуд с его баснословным богатством, с его коллекцией картин и сказочным нью-йоркским дворцом, о котором шли самые фантастические россказни, являл собой живой пример жестокого и бездушного эксплуататора.
At this time the feeling was spreading broadcast in America that great political and economic changes were at hand-that the tyranny of iron masters at the top was to give way to a richer, freer, happier life for the rank and file.	А время было такое, когда по Америке все шире и шире разносилась весть о том, что назревают большие политические и экономические перемены, что железной тирании капиталистических магнатов должна прийти на смену жизнь более свободная, более счастливая и обеспеченная для простого человека.
A national eight-hour-day law was being advocated, and the public ownership of public franchises.	Уже слышались голоса, ратовавшие за введение в Америке восьмичасового рабочего дня и национализацию предприятий общественного пользования.