Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

В то же время К. Ясперс с самого начала определял клиническую феноменологию в психиатрии более четко и строго, а именно как интуитивное, эмпатическое (то есть основанное одновременно и на интуиции – как врачебной, так и общечеловеческой – и на эмпатическом сопереживании, со-чувствовании чувств и переживаний больного) и в то же время статическое, статически определенное (то есть возникающее у врача один раз и позволяющее однократно дать наблюдаемому феномену название, с тем чтобы в дальнейшем именно этим названием и пользоваться) понимание «отдельных фактов и явлений психической жизни, присутствующих в сознании» больного.

Чтобы отразить тот факт, что врач в процессе интуитивного эмпатического сопереживания и со-чувствования внутренним переживаниям и чувствам больного может сам почувствовать сходные феномены («ожидать» их в себе, «скопировать» их у больного или спроецировать их на себя) или, по крайней мере, интуитивно почувствовать, каково это для больного, К. Ясперс предложил термин «интуитивное предвосхищение» психопатологических феноменов («Vergegenwärtigung»). Он считал такое интуитивное эмпатическое сопереживание и со-чувствование (вплоть до сознательной индукции («ожидание») врачом у себя психопатологических феноменов, наблюдаемых у больных) очень важным для понимания природы психопатологии.

При этом, согласно К. Ясперсу, целью применения в психиатрии описательно-феноменологического метода, определенного им описанным выше образом (как интуитивно-эмпатическое и одновременно статическое, однократно возникающее понимание врачом природы психопатологического феномена, наблюдаемого у больного) является наглядное воспроизведение тех психопатологических явлений, симптомов и феноменов, которые на самом деле испытывают пациенты, определение и пересмотр их взаимосвязей, максимально точное их разграничение и дифференциация, а также придание им однократно определенных, ясных и четких, статичных названий, не допускающих двоякого понимания или разногласий при толковании – то есть создание в психиатрии единообразной, четко фиксированной терминологии для именования психопатологических феноменов, симптомов и синдромов.

Еще одной, но отнесенной в будущее и поэтому поначалу менее важной задачей применения в психиатрии описательно-феноменологического метода К. Ясперс видел попытку приблизиться с помощью этого метода к пониманию самой природы психопатологических феноменов, испытываемых больными. При этом он считал необходимым сделать это с двух сторон: как со стороны интуитивного эмпатического понимания, сопереживания и со-чувствования больному, так и со стороны интеллектуального понимания, выстраивания неких эмпирических функционально-логических моделей, пытающихся рационально, научно объяснить природу психопатологии.

Для лучшего понимания того, что же такое клиническая феноменология в психиатрии вообще и что такое описательно-феноменологический подход в том смысле, в каком его видел и понимал К. Ясперс, важно выделить три основополагающих методологических принципа, которыми руководствовался К. Ясперс.

В современной психиатрической литературе термины «феноменология», «клиническая феноменология», «описательно-феноменологический подход», к сожалению, нередко трактуются слишком вольно. Под ними сегодня часто понимают вообще любой каталог или любое описание психопатологических симптомов и признаков, наблюдаемых у психически больных. Такая вольность в обращении с терминами невольно затуманивает их истинный, первоначальный смысл и запутывает читателя.

Между тем и в современной общей психопатологии, и в учебнике «Общей психопатологии» К. Ясперса, который лег в основу нынешнего понимания общей психопатологии как науки, эти термины имеют совершенно другое – и гораздо более четко определенное – значение. Клиническая феноменология, в понимании К. Ясперса – это, прежде всего, метод «довести до концептуально ясного осознания» и детально охарактеризовать «психические процессы, таковыми, каковы они есть на самом деле», анализируя самоописания пациентами наблюдаемых у них психопатологических феноменов с помощью метода феноменологического анализа.

Таким образом, первый методологический принцип К. Ясперса, положенный им в основу его клинической феноменологии и в целом его понимания общей психопатологии – это не просто пассивное описание врачом наблюдаемых у больных сложных психопатологических феноменов, но активное использование им феноменологического анализа для вычленения из них «элементарных» психопатологических феноменов – своего рода «кирпичиков» психопатологии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное