Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

Предоставим слово самому К. Ясперсу: «Это представление психических переживаний и психических состояний, это делимитация и определение их, так что мы можем быть уверены, что один и тот же термин означает одно и то же, является выраженной функцией феноменологии» [Jaspers, 1913].

При этом результатом систематического применения феноменологического анализа в психиатрии, согласно К. Ясперсу, будет подробная концептуальная карта «элементарных» психопатологических феноменов, или «кирпичиков», психопатологии, из которых, в свою очередь, формируются более сложные психопатологические феномены и, в конечном итоге, целостные психопатологические синдромы, а из тех – общая клиническая картина психического заболевания.

Далее К. Ясперс указывает, что для того чтобы феноменологический анализ был объективным и давал верные результаты (позволял правильно вычленить «элементарные кирпичики» психопатологии из наблюдаемых сложных феноменов психической жизни больного), он не должен априорно исходить из каких бы то ни было предположений о природе и этиопатогенезе (причинах и механизмах развития) наблюдаемых у больного психопатологических феноменов и об их возможной взаимосвязи – будь они, с нашей точки зрения, заключены в физиологии его мозга, или в «бессознательных механизмах» психики в смысле З. Фрейда, или в чем-либо еще.

В противном случае, по мысли К. Ясперса, нам угрожает опасность, что феноменологический анализ невольно «скопирует» наши априорные представления о природе и этиопатогенезе наблюдаемых у больного психопатологических феноменов в создаваемую нами «концептуальную карту элементарных кирпичиков психопатологии». В результате карта элементарных психопатологических феноменов окажется неверной, искаженной, отражающей наши субъективные и умозрительные гипотезы, а не объективно наблюдаемую психопатологию у больного. Это, в свою очередь, помешает в дальнейшем установить и прояснить действительную природу психопатологических феноменов и их настоящие, а не априорно постулированные нами, взаимосвязи.

С точки зрения К. Ясперса, сначала следует выделить и описать элементарные психопатологические феномены, «кирпичики» психопатологии, не выдвигая никаких гипотез об их природе, причинах и взаимосвязях, а только затем пытаться приступать к прояснению их взаимосвязей, природы, причин и механизмов развития. При этом феноменологический анализ для К. Ясперса служит средством создания иерархического дерева концепций, понятий (терминов) и категорий, с помощью которых субъективный опыт больного может быть единообразно зафиксирован (записан), единообразно понят и передан (сообщен) другому человеку (врачу), а этим врачом точно так же передан коллегам – и точно так же единообразно понят всеми.

Второй основополагающий методологический принцип, положенный К. Ясперсом в фундамент его клинической феноменологии и в целом понимания общей психопатологии, заключается во введенном им представлении, что взаимосвязи и отношения между выделенными ранее, на этапе феноменологического анализа, элементарными психопатологическими феноменами, можно изучать одним из двух способов – либо интуитивно-эмпатическим, психологическим пониманием, основывающимся на эмпатическом со-переживании и со-чувствовании больному, его мыслям и ощущениям, либо естественнонаучным, причинно-логическим пониманием, основывающимся на построении тех или иных объясняющих функционально-логических моделей психопатологии.

При этом К. Ясперс постулировал, что оба эти метода постижения природы и этиопатогенеза психопатологических феноменов и их взаимосвязей, хотя и принципиально различны, но в равной степени необходимы для достижения глубокого понимания природы и этиопатогенеза психических расстройств и являются взаимодополняющими, а не взаимоисключающими. Согласно К. Ясперсу, ни один из этих методов не может быть ни исключен (отвергнут, например, как «ненаучный»), ни сведен к другому.

Результатом попыток такого исключения или сведения к другому является, согласно К. Ясперсу, впадение либо в примитивный биологический или даже чисто нейробиологический редукционизм (говоря словами К. Ясперса, «мозговую мифологию» в стиле Т. Мейнерта и К. Вернике), либо в примитивный психологический редукционизм (в терминах К. Ясперса – «психологизаторство и мистицизм» в стиле последователей И. Гейнрота), либо в психоаналитический или психодинамический редукционизм (в терминах К. Ясперса – «мифологию психоанализа» в стиле З. Фрейда и его учеников и последователей).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное