Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

Несмотря на глубочайшую антипатию, которую К. Ясперс испытывал к человеконенавистнической философии Ф. Ницше, ставшей интеллектуальной предтечей, а впоследствии удобной идеологической основой, для немецкого национал-социализма, и даже несмотря на то что К. Ясперс неоднократно публично называл ницшеанство «экстремизмом и неистовством», он как философ испытал значительное влияние ницшеанства.

Кроме того, несмотря на неприятие К. Ясперсом «мрачного фанатизма» С. Кьеркегора, его теорий о «предопределенности» траекторий как человеческой цивилизации в целом, так и индивидуальных человеческих судеб, на интеллектуальное становление К. Ясперса как философа оказали сильнейшее влияние идеи экзистенциализма, впервые сформулированные именно С. Кьеркегором и затем творчески развитые им и М. Хайдеггером. Поэтому вместе с С. Кьеркегором и М. Хайдеггером К. Ясперс ныне считается одним из основоположников экзистенциализма.

Несмотря на резкое различие политических взглядов К. Ясперса и М. Хайдеггера (первый был убежденным антифашистом, либералом, демократом и гуманистом, тогда как второй – столь же последовательным и убежденным «человеконенавистником», нигилистом в смысле философского нигилизма Ф. Ницше, а впоследствии активным сторонником национал-социалистической идеологии), между ними существовали не только дружба, глубокая личная привязанность и взаимное уважение, но и плодотворный обмен философскими идеями. На творчество К. Ясперса оказали влияние идеи М. Хайдеггера, и наоборот.

Для лучшего понимания истоков и идейных основ философии К. Ясперса важно отметить также следующее. Несмотря на резкую критику фрейдизма, К. Ясперс не только с уважением относился лично к З. Фрейду, но и внимательно читал и изучал все его труды, в особенности философские и психологические, и вдохновлялся рядом идей, впервые высказанных именно З. Фрейдом. Поэтому влияние философских идей З. Фрейда на творчество К. Ясперса в области философии достаточно легко прослеживается.

Так, именно К. Ясперс, несмотря на все свое критическое отношение к фрейдизму и психоаналитической теории, одним из первых сумел разглядеть гуманистический потенциал фрейдизма и психоанализа в целом, понять и оценить важность провозглашенного З. Фрейдом особого внимания и уважения к личности, к истории ее индивидуального развития (в том числе внимания к истории пережитых детских психологических травм, но не только), к анализу внутреннего мира и внутренних переживаний больного. Будучи убежденным гуманистом, К. Ясперс горячо приветствовал этот гуманистический акцент, внесенный в психиатрию З. Фрейдом и развитый позднее О. Блёйлером, порицая «сухость», «черствость», «бездушность» и «оторванность от повседневных нужд и переживаний больных» современной ему биологической психиатрии.

Кроме того, К. Ясперс одним из первых среди крупных философов и психиатров современности сумел правильно оценить важность идей З. Фрейда (позднее опять-таки развитых О. Блёйлером) об условности границ между «нормой» и «психической патологией», об условности диагностических ярлыков и нозологических классификаций в психиатрии, о невозможности вместить всю индивидуальную историю пациента, со всеми особенностями, в тот или иной диагноз, об имманентной склонности человека к неврозам и о порождении неврозов самой природой человеческой цивилизации и культуры, ее рамками и ограничениями, об имманентном конфликте между индивидуумом и цивилизацией.

Из этих идей проистекала мысль З. Фрейда о желательности смягчения чрезмерно жестких и сковывающих свободу индивидуума моральных рамок и ограничений (в частности, сексуальных, но не только) ради уменьшения количества невротиков в обществе, и его же мысль о нежелательности и вредности стигматизации психически больных, так как грань между «нормой» и «психической патологией» достаточно условна, растяжима и может меняться вместе с изменением моральных норм общества, с изменением его представлений о том, какое поведение допустимо, а какое нет. Свободолюбивому духу философии К. Ясперса такой взгляд очень импонировал, и К. Ясперс сам неоднократно это отмечал.

Еще одной важной точкой соприкосновения между философами, способствовавшей положительному восприятию К. Ясперсом идей З. Фрейда и их интеграции в новую философскую систему, стало сходство их политических взглядов, то, что оба они резко критически относились к религии и клерикализму и придерживались антифашистских, либеральных и социал-демократических убеждений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное