Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

За рамками рассмотрения в психиатрии и психопатологии остаются такие вопросы, как индивидуальность, индивидуальная судьба, ее предопределенность или, напротив, «свобода воли», экзистенция, трансцендентность или Бог. Эти вопросы, как принципиально неразрешимые наукой, К. Ясперс относил к сфере ведения философии.

Постулируя тесную историческую связь психиатрии (и, в частности, психопатологии) с философией, важность наличия у психиатрии четкой научной методологии, прочной философской концептуальной базы и важность философского понимания природы психопатологии в целом и всех психопатологических феноменов по отдельности для более глубокого понимания их этиопатогенеза, К. Ясперс одновременно также подчеркивал необходимость четкого разделения психопатологии и философии, недопустимость смешивания философского взгляда с психопатологическим.

К. Ясперс видит задачу своей философии и задачу философии вообще в том, чтобы «вскрыть», сделать явным то обстоятельство, что в основе всех ипостасей сознательной деятельности человека лежит неосознаваемое творчество «экзистенции», то есть творчество человеческого Бытия особого плана, человеческой самости, находящейся вне пределов материального, предметного мира (или, в его терминологии, «внеположенной» предметному миру).


Карл Ясперс


Само же Бытие человека К. Ясперс подразделяет на три элемента:

1) предметное, материальное Бытие, или Бытие-в-мире;

2) экзистенция, то есть вне-материальная, вне-предметная или беспредметная, необъективируемая человеческая самость, или Бытие-в-себе;

3) трансценденция, как всеобъемлющее, как непостижимый ограниченным человеческим разумом предел всякого Бытия и всякого мышления.

Далее К. Ясперс, размышляя о природе и сущности человеческого мышления и о доступных человеку различных способах мышления, выводит идею, что, подобно тому, как существуют три элемента человеческого Бытия, возможны и три способа человеческого мышления, три способа постижения мира, каждый из которых приводит к познанию нового и, в конечном счете, к познанию истины своим, особенным путем.

Согласно его классификации типов человеческого мышления, мышление человека перед лицом Бытия-в-мире есть ориентация-в мире, то есть способ познания окружающего материального, предметного мира. Мышление человека перед лицом экзистенции, или Бытия-в-себе, К. Ясперс называет высветлением экзистенции и постулирует, что оно является для человека способом познания самого себя, постижения собственной природы, своей личности, самости, а также механизмов функционирования своего разума и мышления.

Аналогично, мышление человека перед лицом трансценденции К. Ясперс называет метафизикой, или метафизическим мышлением и относит к нему все учения о сверхъестественном, о сверхчувственных основах и принципах бытия, выражающих свой невыразимый и непознаваемый ограниченным человеческим разумом предмет через посредство шифров, то есть символов и метафор, доступных нашему ограниченному языку и пониманию, но не способных по-настоящему адекватно отобразить эти сверхъестественные, трансцендентные, априорно непознаваемые и непостижимые сущности. Так, например, для религиозного человека именно такое метафизическое мышление, или мышление перед лицом трансценденции, является средством постижения Бога и Божественного замысла и средством приближения к Богу.

Развивая далее свою концепцию Бытия человека применительно к психиатрии, К. Ясперс пришел к мысли, что истинный смысл Бытия в полном объеме раскрывается человеку только в моменты наиболее сильных потрясений или кардинальных изменений в его жизни, таких как тяжелые душевные или телесные страдания, психическая или соматическая болезнь, осознание конечности жизни и неизбежности смерти или размышления о ней и т. д. [Jaspers, 1931; 1932].


Согласно К. Ясперсу, только в такие моменты человек начинает осознавать роль случая, а также то, что его жизнь в действительности не принадлежит ему (его сознанию, ему как осознаваемой Личности, ему как биологическому существу предметного, материального мира в смысле Бытия-в-мире). Именно в такие моменты человек начинает осознавать, что его жизнь является несобственной в том смысле, что она зависит от духовной экзистенции (то есть от его неосознаваемой и нематериальной, беспредметной самости, от Бытия-в-себе). Кроме того, в такие моменты человек осознает и то, что его жизнь во многом зависит от случая, от поворотов судьбы. Между тем то, что мы обычно называем «случай», или «судьба», по мысли К. Ясперса, на самом деле вовсе не случайно, а зависит от трансцендентности. Такие ситуации К. Ясперс называл пограничными ситуациями случая.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное